New World, Inc.

ДВЕ СТО ТРИДЦАТЬ ТРИнадцать человек подписались на предприятие Ост-Индской компании в 1600 году. Но один человек был примечателен своим отсутствием: Сэр Уолтер Ралег. Это было странно, потому что, как и многие другие сторонники, он получал богатые доходы от своих смелых предприятий за пределами Англии. В 1592 году он и его единомышленники сорвали джек-пот, когда их каперский флот захватил португальское судно "Мадре де Диос", на борту которого находились драгоценности, специи, шелк, калико (хлопчатобумажная ткань), слоновая кость, фарфор и другие предметы роскоши на сумму около полумиллиона фунтов стерлингов - самый крупный приз той эпохи каперства.

Но Рэлегу пришлось пережить и свою долю неудач. В середине 1590-х годов он отправился в Южную Америку на поиски Эльдорадо - сказочного золотого царства, которое, как утверждалось, находилось глубоко в джунглях Амазонки. Он не нашел его. Возможно, именно эта неудача, а также постепенное прекращение каперской войны заставили Ралега отказаться от Ост-Индского предприятия и возродить свой интерес к поселению Роанок. По условиям грамоты он все еще мог претендовать на свой титул лорда и губернатора Виргинии.

Патент Ралега давал ему огромную власть и возможности в Новом мире. Он имел право владеть и занимать открытые им земли и распоряжаться ими по своему усмотрению. Кроме того, он мог "изгонять, отталкивать и оказывать сопротивление" любому человеку или группе людей, которые пытались вторгнуться на его территорию в Америке. Другими словами, без его согласия никто не мог поселиться в пределах двухсот лиг - около шестисот миль - от любой колонии, которую он основал в первые шесть лет владения патентом. По сути, это давало ему огромную территорию в двенадцать сотен миль вдоль американского побережья от Флориды на юге до современного штата Мэн на севере, а также через территорию современного Кентукки на западе.

Потенциально эта территория могла стать огромным имперским владением, но, чтобы претендовать на нее, Ралег должен был доказать, что колония Роанок все еще процветает. Если же колонисты были мертвы, его патент не имел бы никакой ценности. Так случилось, что нашлось немало экспертов, которые считали, что колонисты Роанока живы и здоровы, даже если Уайт не нашел их на прежнем месте. В 1597 году Джон Джерард, травник и инвестор Роанока, утверждал, что есть все основания думать, что англичане все еще живут в Виргинии, если только их не погубила "преждевременная смерть от убийства, или мор, испорченный воздух, кровавые потоки, или какая-нибудь другая смертельная болезнь".

Хаклюйт, старый друг Рэлея, также утверждал, что поселенцы из Роанока все еще живы, "насколько нам известно". И он снова выразил свой большой энтузиазм по поводу Америки. "У нас под носом великая и обширная страна Виргиния, - писал он, - внутренние районы которой, как выяснилось в последнее время, отличаются столь приятным и полезным климатом, столь богаты и изобильны серебряными рудниками, столь пригодны и способны на все товары, которые могут предложить Италия, Испания и Франция". Хаклюйт выразил надежду, что Елизавета, обеспечив "добрый и благочестивый мир", перевезет в Виргинию "одну или две тысячи человек", поскольку он знал других, которые "охотно, за свой счет, стали бы искателями приключений в хорошем количестве со своими телами и товарами". Если Елизавета сделает это, она "с Божьей помощью в короткое время произведет много великих и нежданных эффектов, увеличит свои владения, обогатит свою казну и обратит многих язычников в веру Христову".

Благодаря столь распространенной вере в выживание колонистов из Роанока, Ралег вновь заинтересовался Америкой. Начиная с 1600 года, он отправил в Виргинию три экспедиции за столько лет, пытаясь установить с ними контакт. В последней экспедиции, предпринятой в 1602 году, люди Ралега ничего не увидели от поселенцев, хотя высадиться в Роаноке им помешала штормовая погода. Все, что они привезли домой, - это груз трав и растений, включая листья и кору дерева, ставшего чрезвычайно модным в Европе: сассафраса.

В марте 1602 года, когда Ралег размышлял о судьбе своих колонистов, появился молодой, предприимчивый человек, чьей целью - неявной, если не явной - похоже, было проверить притязания Ралега на Виргинию. Бартоломью Госнольд, которому было около тридцати лет, происходил из старинной саффолкской семьи зажиточных дворян, имевших связи с некоторыми пионерами новосветских авантюр. Его отец, юрист, был советником леди Дороти Стаффорд, подруги королевы и матери Эдварда Стаффорда, который был работодателем Хаклюйта в Париже.