NEXT-3: Дюбин снимает маску

Первый визит — за филками, башлями, тугриками. Без денег Дюбин чувствовал себя как-то неуютно — голым, незащищенным. Ни пообедать в ресторане, ни зайти в туалет, ни побаловать себя дорогостоящим коньячком. Притормозит бдительный дорожный мент — нечем «отблагодарить», в просторечии — дать на лапу. Появится желание испробовать московскую путану — тоже затраты. И — немалые.

Возле банка он припарковал машину, внимательно оглядел улицу, даже окна зданий. Ничего подозрительного, кажется, его не пасут. Выбрался из салона, прогулялся до перекрестка. Ничего предосудительного, водитесь разминается после длительного пребывания в тесном салоне. Снова проверился.

Ровно в девять Дюбин вошел в под"езд. Два омоновца оглядели посетителя, привычно прошлись проверяющими взглядами по его карманам. Не спрятан ли в них ствол, не приклеен ли под полой модного пиджака заранее заготовленный пластит?

Ради Бога, проверяйте, подумал Дюбин, копайтесь в моем нижнем белье. Я не собираюсь грабить или взрывать дребанный банк. Пусть богатеет и размножается на филиалы. На радость вкладчкам и держателям акций-пустышек.

Пристроив на физиономии озабоченное выражение человека, решившего проверить свои сбережения, он прошел в операционный зал.

Проверка предъявленных документов заняла много времени. Сначала их изучал какой-то эксперт с треугольной бородкой, в выпуклых окулярах— линзах. Потом за них взялся его коллега — молодой парень, тоже — очкарик, но на пару диоптрий меньше.

Обычная процедура, ничего опасного. Пару лет тому назад, тогда еще живой и не покалеченный, Дюбин абонировал банковский сейф, в котором, на всякий случай, хранил солидную сумму в баксах, несколько пластиковых карт и пакет из дешевой коричневой бумаги, забитый документами. Естественно, компроматом.

Ключи от сейфа хранились у Казика, проверенной его шестерки, оказавшегося предателем. Перед тем, как отправить его в царство теней, оживший мертвец забрал их.

Наконец, очкарик-младший приглашающе повел рукой в сторону лестницы, ведущей в подвальные помещения. Они спустились в коридор с мраморным полом и стальными дверями, способными выдержать взрыв средней мощности. Банковкий клерк — впереди, клиент — на два шага сзади.

Знакомая обстановка. Кодовые замки, настороженные стволы молчаливых охранников, кнопки тревожной сигнализации, тусклый свет.

Наконец, вошли в сейфовый зал. Парень повернул в замочке одной из многочисленных ячеек свой ключ, Дюбин — свой.

— Вот — кнопочка. Закончите — нажмите.

— Спасибо, не первый раз — знаю.

После того, как сотрудник банка удалился, Дюбин неторопливо выдвинул ящичек с купюрами и заветным пакетом. Читать не стал — долго и нет особой необходимости: все, там записанное, он знает наизусть. Просто бегло просмотрел бумаги.

А вот к деньгам — совсем другое отношение. Ласковое, трепетное. Он упаковал во внутренний карман куртки несколько сотен баксов, поразмыслив, добавил столько же. Потом — пачку в банковской упаковке. В наружный карман спрятал три десятка тысячных купюр рублевого достоинства. Так сказать, на текущие расходы. Бросил алчный взгляд на небольшую сафьяновую коробочку с драгоценностями.

Лежите, милые, отдыхайте, родные! Придет время, когда хозяин использует вас по назначению — покрасуется в обществе либо подкупит нужных людей.

Кажется, все.

Ящичек утоплен в ячейку, заперт. Двойное нажатие кнопочки. Как это в сказочке? Кажется: Сезам, открой дверь? К черту дурацкие сказки! Умерший, вернее сказать — убитый, жиган-лимон прибыл в столицу не для этого.

Не успел он оторвать палец от кнопочки, дверь открылась. На стальном пороге — доброжелательный очкарик с приклееной на физиономии вежливой и, одновременно, вопросительной улыбочкой.

Обратно они возвращались в том же порядке: впереди скользит по мрамору банковский клерк, за ним — арендатор ячейки сейфовой камеры.

Как всегда, подкормленные деньгами карманы отразились на нестроении. Дюбину хотелось пойти вприсядку, смеяться, шутить.

Ткнул указательным пальцем в узкую спину очкарика — будто стволом пистолета — и рассмеялся.

— Вы что-то сказали? — обернулся очкарик.

— Нет, вам показалось, — не скрывая издевательской ухмылки, отозвался клиент. — Слишком все печально... У вас иное мнение?

— У меня нет мнения. И не должно быть. Мое дело — сопроводить, отпереть-запереть...

— Господи, как же повезло человеку. Никаких проблем. А вот у меня их — вагон и маленькая тележка... Впрочем, вам незачем это знать. Всего доброго, святой Петр! Открывайте-закрывайте. До следующей встречи!

Банковский клерк поклонился, снова поглядел на странного клиента. И отшатнулся, будто его ударили в грудь. В него уперся взгляд вурдалака, полыхаюший сатанинским огнем. Ослабли ноги, закружилась голова, перехватило дыхание.

Обогнув перепуганного сотрудника, Дюбин взлетел по лестнице в операционный зал. Набитые деньгами карманы и небольшой саквояж будто поднимали его над окружающими, превращали в диктатора с неограниченной властью. Карать и миловать. Лучше и привычней — карать.