Nexus

В 1970-х годах большинство компьютерных корпораций, таких как IBM, сосредоточились на разработке больших и дорогостоящих машин, которые они продавали крупным корпорациям и правительственным учреждениям. Технически было возможно разработать небольшие дешевые персональные компьютеры и продавать их частным лицам, но IBM это мало интересовало. Это не вписывалось в ее бизнес-модель. По другую сторону железного занавеса, в СССР, Советский Союз тоже интересовался компьютерами, но он был еще менее склонен к разработке персональных компьютеров, чем IBM. В тоталитарном государстве, где даже частное владение пишущими машинками было под подозрением, идея предоставить частным лицам контроль над мощной информационной технологией была табу. Поэтому компьютеры выдавались в основном руководителям советских заводов, и даже они должны были отправлять все свои данные в Москву для анализа. В результате Москва была завалена бумажной работой. К 1980-м годам эта громоздкая система компьютеров производила 800 миллиардов документов в год, и все они предназначались для столицы.

Однако в то время, когда IBM и советское правительство отказались от разработки персонального компьютера, любители, такие как члены Калифорнийского клуба домашних компьютеров, решили сделать это самостоятельно. Это было осознанное идеологическое решение, принятое под влиянием контркультуры 1960-х годов с ее анархистскими идеями власти народа и либертарианским недоверием к правительствам и крупным корпорациям.

Ведущие члены Homebrew Computer Club, такие как Стив Джобс и Стив Возняк, имели большие мечты, но мало денег и не имели доступа к ресурсам корпоративной Америки или правительственного аппарата. Джобс и Возняк продали свое личное имущество, например Volkswagen Джобса, чтобы профинансировать создание первого компьютера Apple. Именно благодаря таким личным решениям, а не неизбежному указу богини технологий, к 1977 году люди могли купить персональный компьютер Apple II по цене 1298 долларов - сумма немалая, но посильная для среднего класса.

Мы можем легко представить себе альтернативную историю. Предположим, что в 1970-х годах человечество имело доступ к тем же научным знаниям и техническим навыкам, но маккартизм погубил контркультуру 1960-х и установил в Америке тоталитарный режим, зеркально отражающий советскую систему. Были бы у нас сегодня персональные компьютеры? Конечно, персональные компьютеры могли бы появиться в другое время и в другом месте. Но в истории время и место имеют решающее значение, и нет двух одинаковых моментов. Очень важно, что Америка была колонизирована испанцами в 1490-х годах, а не османами в 1520-х, или что атомную бомбу разработали американцы в 1945 году, а не немцы в 1942-м. Точно так же были бы значительные политические, экономические и культурные последствия, если бы персональный компьютер появился не в Сан-Франциско 1970-х годов, а в Осаке 1980-х или в Шанхае первого десятилетия XXI века.

То же самое можно сказать и о технологиях, которые разрабатываются в настоящее время. Инженеры, работающие на авторитарные правительства и безжалостные корпорации, могут разработать новые инструменты для расширения возможностей центральной власти, следя за гражданами и клиентами двадцать четыре часа в сутки. Хакеры, работающие на демократические государства, могут разработать новые инструменты для укрепления механизмов самокоррекции общества, разоблачая коррупцию в правительстве и недобросовестные действия корпораций. Могут быть разработаны обе технологии.

На этом выбор не заканчивается. Даже после разработки определенного инструмента ему можно найти множество применений. Мы можем использовать нож, чтобы убить человека, спасти ему жизнь во время операции или нарезать овощи для ужина. Нож не заставляет нас действовать. Это выбор человека. Точно так же, когда появились дешевые радиоприемники, почти каждая семья в Германии могла позволить себе иметь его дома. Но как он будет использоваться? Дешевые радиоприемники могли означать, что, когда тоталитарный лидер произносил речь, она могла дойти до гостиной каждой немецкой семьи. Или же они могли означать, что каждая немецкая семья могла выбрать для прослушивания разные радиопрограммы, отражающие и культивирующие разнообразие политических и художественных взглядов. Восточная Германия пошла по одному пути, Западная Германия - по другому. Хотя радиоприемники в Восточной Германии технически могли принимать широкий спектр передач, правительство Восточной Германии делало все возможное, чтобы заглушить западные передачи, и наказывало тех, кто тайно на них настраивался.55 Технология была одна и та же, но политика использовала ее совершенно по-разному.