Nexus

Если в большинстве государств на протяжении всей истории человечества армия обладала огромной политической властью, то в тоталитарных режимах XX века регулярная армия уступила большую часть своего влияния тайной полиции - армии информации. В СССР ЧК, ОГПУ, НКВД и КГБ не обладали огневой мощью Красной армии, но имели большее влияние в Кремле и могли терроризировать и чистить даже армейское начальство. Восточногерманская "Штази" и румынский "Секуритате" были настолько же сильнее регулярных армий этих стран. В нацистской Германии СС была мощнее вермахта, а шеф СС Генрих Гиммлер был выше по рангу, чем Вильгельм Кейтель, глава верховного командования вермахта.

Конечно, ни в одном из этих случаев тайная полиция не могла победить регулярную армию в традиционных боевых действиях; сила тайной полиции заключалась в ее владении информацией. Она обладала информацией, необходимой для предотвращения военного переворота и ареста командиров танковых бригад или истребительных эскадрилий до того, как они поймут, что их поразило. Во время сталинского Большого террора конца 1930-х годов из 144 000 офицеров Красной армии около 10 процентов были расстреляны или заключены в тюрьму НКВД. Среди них было 154 из 186 командиров дивизий (83 %), восемь из девяти адмиралов (89 %), тринадцать из пятнадцати полных генералов (87 %) и три из пяти маршалов (60 %).

Не менее плохо обстояли дела и в партийном руководстве. Из почитаемых старых большевиков - людей, вступивших в партию до революции 1917 года, - около трети не пережили Большого террора. Из тридцати трех человек, входивших в Политбюро с 1919 по 1938 год, четырнадцать были расстреляны (42 %). Из 139 членов и кандидатов в члены Центрального комитета партии в 1934 году 98 человек (70 %) были расстреляны. Только 2 % делегатов, участвовавших в Семнадцатом съезде партии в 1934 году, избежали расстрела, тюремного заключения, исключения или понижения в должности и приняли участие в Восемнадцатом съезде партии в 1939 году.

Тайная полиция, которая проводила все чистки и убийства, сама была разделена на несколько конкурирующих подразделений, которые внимательно следили друг за другом и проводили чистки. Генрих Ягода, глава НКВД, который организовал начало Большого террора и руководил убийством сотен тысяч жертв, был казнен в 1938 году и заменен Николаем Ежовым. Ежов продержался на посту два года, убив и посадив в тюрьмы миллионы людей, после чего был казнен в 1940 году.

Пожалуй, наиболее показательна судьба тридцати девяти человек, которые в 1935 году имели генеральское звание в НКВД (в советской номенклатуре они назывались комиссарами госбезопасности). Тридцать пять из них (90 %) были арестованы и расстреляны к 1941 году, на одного было совершено покушение, а один - начальник Дальневосточного регионального управления НКВД - спасся, перебежав в Японию, но был убит японцами в 1945 году. Из первоначальной когорты в тридцать девять генералов НКВД к концу Второй мировой войны осталось только два человека. Беспощадная логика тоталитаризма в конце концов настигла и их. В ходе борьбы за власть, последовавшей за смертью Сталина в 1953 году, один из них был расстрелян, а другой помещен в психиатрическую больницу, где и умер в 1960 году. Работа генерала НКВД во времена Сталина была одной из самых опасных в мире. В то время как американская демократия совершенствовала свои многочисленные механизмы самокоррекции, советский тоталитаризм оттачивал свой тройной аппарат самонаказания и самотеррора.

 

ПОЛНЫЙ КОНТРОЛЬ

Тоталитарные режимы основаны на контроле над потоком информации и с подозрением относятся к любым независимым каналам поступления информации. Когда офицеры, государственные чиновники или простые граждане обмениваются информацией, они могут завоевать доверие. Если они доверяют друг другу, то могут организовать сопротивление режиму. Поэтому один из основных постулатов тоталитарных режимов заключается в том, что везде, где люди встречаются и обмениваются информацией, режим тоже должен присутствовать, чтобы следить за ними. В 1930-х годах это был один из принципов, который разделяли Гитлер и Сталин.

31 марта 1933 года, через два месяца после того, как Гитлер стал канцлером, нацисты приняли Закон о координации (Gleichschaltungsgesetz). Согласно ему, к 30 апреля 1933 года все политические, общественные и культурные организации Германии - от муниципалитетов до футбольных клубов и местных хоров - должны были управляться в соответствии с нацистской идеологией, как органы нацистского государства. Это перевернуло жизнь в каждом городе и деревне Германии.