Незабудка

Она нарядилась в короткую кожаную юбку и тесную кофточку с большим вырезом на груди.

В полутёмном помещении бара Огонёк заняла столик ближе к перилам балкона, усадила подругу. Сама пошла к барной стойке, сделать заказ.

Здание ресторана выстроили в двух уровнях: на первом этаже расположили банкетный зал, на втором полукругом над рестораном, как ложи в театре, устроили бар с отдельным входом. Из бара хорошо просматривалось все помещение ресторана.

Аня принесла крохотное блюдечко чищеных грецких орехов и два коктейля.

– Пей медленно, растягивай до начала представления в варьете. – Огонек откинулась на стуле, положив ногу на ногу. Глаза её возбужденно блестели.

Таня закашлялась, глотнув непривычно крепкий для неё напиток. Осмотревшись, заметила: несколько столиков заняты такими же, как они, одинокими девушками. То к одному, то к другому столику одиночек подсаживались мужчины, и тотчас завязывалась оживленная беседа.

Аня немного нервно оглядывалась, будто ожидая чего-то. За соседним столиком сидели две хорошо одетые красивые девушки. Обе почему-то косились в их сторону. К соседкам подошли мужчины в отлично сшитых дорогих костюмах. Заказали девушкам коктейли и стали негромко беседовать. Один из мужчин с интересом рассматривал Таню. Она ощутила неловкость. К их столику тоже приблизились два незнакомца. Огонёк разрешила присоединиться к ним. Подруга оживилась, изображая веселье, стала неестественно смеяться. Таня недоуменно косилась на неё, не принимая в беседе участия. Она досадовала всё больше, потому что, наконец, сообразила, зачем представительницы слабого пола являлись в этот бар. Всё могло окончиться просто посиделками без всякого продолжения. А если было обоюдное желание, то с продолжением где-нибудь в другом месте. Огонёк могла бы объяснить честно. Она не понимала, зачем Аня привела её сюда и негодовала.

«Не собираюсь терпеть общение неизвестно с кем и зачем. Неужели она думала: мне это понравится?» – Таня брезгливо посмотрела на незнакомых подвыпивших парней за их столиком.

В зале ресторана послышался визг и крики.

– Представление начинается, подойдём ближе к перилам, – предложила Аня, вставая со стула.

«Может, хоть это не разочарует», – рассудила Таня.

Они подошли вплотную к ограждению.

Но варьете разочаровало. Да ещё как! Эстрады в зале не было. Девушки танцевали канкан посреди зала, а вокруг пустого пятачка стояли столики посетителей ресторана. Танцовщицы высоко поднимали ноги, прямо перед жующей публикой.

«Вряд ли многим нравится, что у них над тарелками трясут грудью, и оголяют зад в панталонах», – скривилась Таня. Выглядело это действо пародией на западное варьете. Она не выдержала, наклонилась к Ане, получилось неожиданно громко:

– С меня хватит, более отвратительного зрелища я не видела. Ухожу домой.

Подруга попыталась удержать её, но потом, обидевшись, зло сказала:

– Хочешь, уходи, а я остаюсь!

Татьяна выбралась из толпы и покинула бар.

Прекрасный вечер опустился на город, сладко пахло цветущей акацией. Она зябко передернула плечами: после душной атмосферы ресторана на улице оказалось прохладно.

Аня вернулась только под утро – на занятия не пошла. Таня догадывалась, как она провела прошедшую ночь и брезгливо отвернулась: говорить с ней не хотелось, смотреть тоже. Но она взрослый человек, сама должна решать – как ей жить.

Таня не знала, что это утро стало переломным для подруги, её брезгливый взгляд поразил Аню в самое сердце. Огонёк поняла, что теряет не только подруг, но и уважение к себе. Больше она никуда не ходила, постепенно оттаивая душой, возвращалась к себе самой.

Иру-большую навещали по очереди, помогали с малышом. Как-то она попросила Таню прийти вместе с Ирой-маленькой. Подруги явились через три дня, поиграли с крохой, погладили белье.

– О чём ты хотела с нами поговорить?

– О нашей Камканипопило. Самое достойное восхищение вызывает человек, сумевший подняться после падения. А самый большой дар – великодушие. Это сказала не я, а Будда, так что хватит гнобить Аньку, давайте будем великодушны и восхитимся ею. Подруге нужна наша поддержка, или мы с вами ничего не стоим! А раз так, то мы фуфло!

Спустя месяц Огонёк стала прежней: милой, доброй девушкой. Несколько месяцев спустя в пылу откровенности она призналась, что тогда они её спасли.

ГЛАВА 25

Весь последний год стипендия выплачивалась не вовремя, цены в магазинах скакали как сумасшедшие. Антон Сергеевич уволился из строительного управления и организовал бригаду шабашников. Строили, что придется, за те деньги, что могли им заплатить. Нужно было выживать, растить сына и учить дочь. Анна Ивановна не работала. Маленький Ваня часто болел и не ходил в садик. Она ушла с работы в аптеке и сидела с сыном дома. Таня, приезжая домой, видела растерянные лица родителей. Никто не понимал, что происходит с их страной.

«Молодым всё-таки легче принять любые перемены», – думала она, видя сбитых с толку родных.

Всё менялось так быстро, что люди перестали соображать, к какой развязке движется страна.