Незабываемая, или Я буду лучше, чем она

— Аня, я струсил.

— Всё в прошлом. Всё осталось в прошлом.

— Анюта, прости. Мир без тебя стал неуютным и беспокойным.

Я держала Матвея за руку, слушала, как он стонет, и чувствовала, что он слабеет прямо на глазах.

— Если можешь, прости, — глухо произнёс Матвей и закрыл глаза.

Я попробовала прощупать пульс. Пульса не было.

— Он умер! — вскрикнула я.

— Умер? — обернулась ко мне Елена.

— Да.

— Кто он тебе? Я слышала всё, что ты ему говорила.

— Муж.

— А Аскольд тогда кто?

— А Аскольд вообще не пойми кто. Если судить по второй жизни, вроде тоже муж.

— Так у тебя что, два мужа?

— Ленка, долго рассказывать.

— Ну, ты даёшь. Тут вообще ни одного, а у тебя двое.

— И оба мёртвые, — добавила я. — Ни одного живого.

Я назвала Лене домашний адрес Матвея.

— Больница нам больше не нужна. Давай повезём его домой. Там у него жена и ребёнок.

— Я уже запуталась, кто чей муж… Если он — один из твоих мужей, откуда у него ещё жена и ребёнок?

— А оно тебе надо?

Лена пожала плечами.

Мы мчались по пустынному шоссе. Я села на сиденье, положила Матвея головой себе на колени и поцеловала в холодные губы. Мне почему-то вспомнился наш первый поцелуй, первое признание, первая близость, первые цветы… И первый раз, как в омут с головой…

Глава 27

Машина остановилась у дома Матвея. Мы перенесли его тело на лавочку. Я посмотрела на его окно. В квартире горел свет. Значит, Люська ждёт. Жаль, что так вышло… Искренне жаль.

Мы тронулись в обратный путь. По дороге решили, что дом Аскольда нужно сжечь.

— Понимаешь, у Аскольда столько долгов… Приедут кредиторы, начнут меня искать… Да и как мы сейчас с трупом по лесу будем бегать?

— Тогда твою машину тоже нужно сжечь. Так меньше подозрений будет.

— И мою, до кучи, — согласилась я.

Подъехав к дому, я вышла из машины и, прихватив канистру с бензином, стала обливать стены дома. Лена поливала бензином машины.

— Эх, машинки классные! Жаль, — вздыхала она.

— Чёрт с ними. Машины — не люди.

Я чиркнула спичкой и, увидев сильное пламя, отскочила в сторону. Мы открыли бутылку виски, я приложилась к горлышку. Пламя с нарастающим гулом обхватило весь дом. Я жадно пила, оглядывалась на пожарище, всхлипывала и рассказывала Ленке, как однажды поехала в свадебное путешествие на Мальдивы…

Ленка слушала меня, открыв рот, брала бутылку и тоже жадно пила…

Когда мы вышли на шоссе, моя история была почти закончена.

— Даже не знаю, как теперь тебя называть, — растерянно бормотала себе под нос Лена, смахивая слёзы, — Яна или Аня? Теперь понятно, почему у тебя столько мужей.

— Зови меня Яна. Мне так больше нравится. Сколько жизней, столько и мужей. Две жизни. Два мужа.

Остановив первую попавшуюся машину, мы приехали к Ленке домой, легли на кровать и проговорили по душам до самого утра.

Когда Ленка заснула, я закрыла глаза и увидела маленькую девочку на безлюдной дороге. Эта была я. В детстве… Я видела, какая эта девочка маленькая, хорошенькая и совершенно беззащитная. Я подошла к ней ближе, села рядом, взяла за руку, прижала к себе и успокоила. Она плачет оттого, что мы с ней слишком долго не виделись… Мне захотелось признаться ей в том, что я её очень люблю. Она ведь так нуждается в моей любви…

Ей страшно оттого, что я могу про неё забыть и бросить. Она боится моего безразличия. Я хочу её переубедить и обещаю защищать от всех невзгод. Я говорю ей, что она всегда может положиться на меня, я никогда её не предам.

Я поиграла вместе с ней и поцеловала её в пухлую щёчку. А затем пошла по той же дороге детства во взрослую жизнь. Сделав несколько шагов, я оглянулась и посмотрела в её глаза. Они были полны благодарности… Она ведь совсем одна… Она умеет прощать и ждать…

Я поклялась больше никогда не забывать о той маленькой и беззащитной девочке. Я ведь забыла о ней сразу, как встретила Матвея. А ведь она там совсем одна, и ей страшно оттого, что её не любят. Теперь я знаю, девочка смотрит на дорогу и всегда меня ждёт, потому что она меня очень любит. Ей, маленькой, не понять, почему я так с ней поступила. Почему забыла про НЕЁ и все эти годы не вспоминала. Ещё не поздно всё изменить. Я знала, что заживу новой, свободной, позитивной и счастливой жизнью, если не буду забывать о той маленькой девочке, которая меня любит и ждёт…

На следующий день я поехала к матери, позвонила в двери родной квартиры и, заревев навзрыд, бросилась ей на шею.

— Мамочка, это я, Аня! Я живая!

Мать схватилась за сердце.

— Как же так… Я за твоей могилкой ухаживаю…

— Мама, я не самозванка. Я выжила. Понимаешь, я осталась жива!

Мы вошли в квартиру, я посмотрела на бледную мать и подошла к своему письменному столу.

— Мама, это мой стол. Раньше здесь стоял совсем старенький столик. Помнишь, у него ещё ножки постоянно подкашивались? Он падал. А потом, в старших классах, мы купили новый. А над этим столом раньше различные картинки висели. Я девичьи зарубежные группы из журналов вырезала и на стенку вешала. Мам, ну что ты на меня так смотришь? Ведь материнское сердце не обманешь. На кладбище другая девушка похоронена. Нас перепутали…

— Как же так?!