Незабываемое примирение

– Конечно, я доверяю тебе. Просто ты… – Он глубоко вздохнул. Черт побери, почему он чувствует себя таким слабаком? Он не имеет права использовать ее привязанность к нему для того, чтобы влиять на ее решение. Она бы возненавидела его за это.

– Полтора года – это долго! – Он запрокинул голову, когда сказал совсем не то, что хотел.

– Точно! – Вместо того, чтобы расстроиться, она резко кивнула. – Я надеялась, что ты так скажешь. По-моему, я не выдержу вдали от тебя так долго. Нет, я просто в этом уверена. Твои двух- и трехнедельные поездки в Токио меня чуть не доконали. – Она уткнулась носом ему в шею, и он почувствовал, как она касается языком его горла. Потом она прикусила венку у основания его шеи. Ощутив возбуждение Данте, она простонала. – Я надеялась, ты поедешь со мной.

Ох, пока она так прижимается к нему, он может думать только о сексе. Восемнадцать месяцев… Ему потребовалось несколько минут, чтобы до него дошел смысл ее последних слов.

– Что ты сказала?

Она попятилась, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Ну, пусть это станет долгим медовым месяцем. Только вместо роскошных отелей, к которым ты привык, будут палатки или хижины, или любое другое жилье, которое нам выделят. Мы не должны жить отдельно друг от друга. Я поговорила со своим агентом и командой американца, и мне сказали, что супруги могут ездить в экспедиции. Конечно, тебе придется за это заплатить, но я не вижу в этом проблемы. Поэтому полтора года покажутся нам пустяком, а когда мы вернемся…

– Стоп, Алиша! Прекрати говорить об этом. – Ему казалось, она сбила его с ног.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, выжидающе, с надеждой и радостью.

Однако ничто не остановило его ответ:

– Я не могу взять отпуск на полтора года. Я управляю огромной компанией.

– Я знаю. Я имею в виду, ты сможешь контактировать со своими сотрудниками даже из самых отдаленных районов. Голосующие акции с правом голоса официально переданы тебе, поэтому не нужно беспокоиться о перевороте в компании или о чем-либо подобном. Иззи рассказала мне, как дядя Нитин пытался саботировать сделку с японцами, но ты наконец урезонил его. Поэтому он больше не навредит.

Данте напрягся.

– Проделки Нитина доказывают, что я должен быть у руля. Я не могу просто уехать.

Она отскочила от него, словно быть рядом с ним было невыносимо. Покачав головой, она обхватила руками живот. Она явно недоумевала, почему Данте не согласился с ее сумасбродной идеей.

– Никто не просит тебя покидать «Матта стил», – сказала она. – Я не сомневаюсь, ты работаешь много и упорно. Я знаю, тысячи людей зависят от работоспособности твоей компании. Если ты согласишься хотя бы подумать об этом, я уверена, тебе придется только щелкнуть пальцами, чтобы управлять компанией из другой страны.

Данте ходил туда-сюда, чувствуя, что на него надвигается некая темная сила, которую ему не остановить. Ему казалось, он теряет Алишу, но ничего не может сделать, чтобы удержать ее.

Ее предложение было немыслимым. Компания была для него всем.

– Я не могу уехать на восемнадцать месяцев, Али. Я просто не могу. Твое предложение – обычное ребячество. Я понимаю, ты взволнована и увлечена, но все не так просто.

– Тогда попроси меня остаться, – заявила она. – Мне предоставляется отличная возможность сделать хорошую карьеру. Но в конце концов выход из ситуации только один. Попроси меня отказаться от поездки ради тебя, ради нас, ради нашего брака, и я сделаю это. Я с удовольствием останусь, Данте. Пожалуйста, просто попроси меня.

– Нет! Не поступай так со мной. Я не заслуживаю этого. Черт побери, Али. Я не смогу ничем отплатить тебе за такую жертву. – У него сдавило горло. И сложилось впечатление, что Алиша сжимает его сердце в кулаке.

– Это не жертва, Данте. Но ты, по-моему, этого не понимаешь. Я люблю тебя. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь. Я хочу сделать наш брак приоритетом. Но ты постоянно меня останавливаешь… Прошу тебя, Данте.

Если он примет ее жертву, то будет винить себя за это всю оставшуюся жизнь.

– Я не могу просить тебя отказаться от карьеры ради меня, – сказал он. – Или ради нас.

У Алиши с такой силой скрутило живот, что она едва могла дышать. Данте даже не собирался обдумывать варианты, которые она ему предлагала. Он отказался сделать шаг к ней и запретил ей делать шаг ему навстречу. Она потянула себя за волосы, дрожа от волнения.

– И как мы будем жить? – спросила она. – Что, если после этой поездки я отправлюсь в следующую? Как нам удастся быть супругами?

– Ты задаешь мне гипотетические вопросы, на которые у меня нет ответов. «Матта стил» – моя жизнь. Я не могу уклоняться от своих обязанностей. Я не могу рисковать тем, что создавал десятилетиями.

– Не хочешь или не можешь, Данте? – Она рассердилась. – Какой смысл в том, чтобы быть миллиардером, если ты не управляешь сам собой? Какой смысл в нашем браке, если мы вместе, когда это выгодно для твоей карьеры и моей? Ты не позволяешь мне стать по-настоящему семейным человеком и сам к этому не стремишься. Ты хотел бы, чтобы мы жили в этом странном, подвешенном состоянии из-за твоей боязни любви?