Незабываемое

В апреле 1922 года в Берлине была созвана конференция трех Интернационалов: II, II ¹/₂ и III. От Российской коммунистической партии делегатами были посланы Бухарин и К. Радек, а от Коминтерна — члены западноевропейских коммунистических партий. Делегация Коминтерна выдвинула предложение о созыве Всемирного конгресса в целях организации единого фронта в борьбе против реакции, подготовки новых империалистических войн, за отмену Версальского договора и т. д. Представители социал-демократии пытались навязать Коминтерну свои условия.

Делегация Коминтерна отвергла неприемлемые требования, однако, борясь за возможность выступить перед рабочим классом с трибуны Всемирного конгресса, согласилась разрешить представителям двух Интернационалов присутствовать на процессе правых эсеров и обещала, что советская власть не применит к осужденным смертной казни. Компромисс не помог. Руководители II и II ¹/₂ Интернационалов приняли решение созвать в Гааге Всемирный конгресс без представителей коммунистов.

Какой же вывод сделал Ленин в своей статье «Мы заплатили слишком дорого»?

«Вывод прежде всего тот, что тт. Радек, Бухарин и другие, которые представляли Коммунистический Интернационал, поступили неправильно.

Далее. Вытекает ли отсюда, что мы должны разорвать подписанное ими соглашение? Нет. Я думаю, что подобный вывод был бы неправильным и что рвать подписанное соглашение нам не следует… Но несравненно большей ошибкой был бы отказ от всяких условий и от всякой платы для того, чтобы проникнуть в это, довольно крепко охраняемое, запертое помещение. Ошибка тт. Радека, Бухарина и других не велика; она тем более не велика, что мы рискуем самое большее тем, что, поощренные итогами берлинского совещания, противники Советской России устроят два-три, может быть успешных, покушения на отдельных лиц. Ибо они знают теперь заранее, что могут стрелять в коммунистов, имея шансы, что совещание, подобное берлинскому, помешает коммунистам стрелять в них.

Но, во всяком случае, некоторую брешь в запертое помещение мы пробили. Во всяком случае, т. Радеку удалось разоблачить хотя бы перед частью рабочих, что II Интернационал отказался выставить в числе лозунгов демонстрации лозунг об отмене Версальского договора»[99].

Статья Ленина «Мы заплатили слишком дорого» была опубликована в «Правде» 11 апреля 1922 года. Б. И. Николаевский не мог ее не читать. Он знал и о мотивах подписанного в Берлине соглашения. Спрашивается, зачем же Бухарину за кулисами надо было бороться против казни правых эсеров, когда сразу же после конференции в Берлине Ленин заявил, что соглашение рвать не следует?

Не нарушая, по решению Ленина, согласия, данного на берлинской конференции, для защиты ЦК правых эсеров были допущены прибывший в Москву бельгийский правый социалист Э. Вандервельде и другие. Бухарин не только выступал на процессе с резкими речами, изобличающими контрреволюционную деятельность правых эсеров, но и, обозленный на то, что делегация Коминтерна, несмотря на компромисс, не была допущена на Всемирный конгресс, мобилизовал студентов Университета им. Свердлова, сочинил злые частушки и устроил обструкцию Э. Вандервельде при встрече на вокзале (об этом мне рассказывали бывшие студентки «Свердловки», об этом же свидетельствует и Р. Катанян).

Я специально уделила внимание вопросу о суде над правыми эсерами, чтобы показать, как ловко Б. Николаевский извратил позицию Бухарина. Это тем более важно, что на процессе Бухарин обвинялся в связях с террористом Семеновым в целях организации покушения на Ленина.

В том же духе Б. Николаевский измышляет разговор с Бухариным о провокаторе Малиновском. Тема эта вроде бы вполне естественна. Провокатор Роман Малиновский выдавал охранке не только большевиков, но и меньшевиков. В особенности пострадала Московская организация большевиков, революционную работу в которой вел Бухарин. Бухарин был арестован в Москве в 1910 году и через несколько месяцев выслан в Архангельскую губернию, в Онегу, как он полагал, именно по его доносу.

За границей в 1912 году в Кракове Бухарин встретился с Лениным и высказал свое подозрение, возможно, уверенность в том, что Р. Малиновский — провокатор царской охранки. Полицейский агент Р. Малиновский был членом Центрального Комитета и возглавлял большевистскую фракцию IV Государственной думы. В то время он был популярен в среде большевиков, и Ленин этому не поверил.

Как сообщает Николаевский, на вопрос, как Ленин мог закрывать глаза на бесспорные факты, Бухарин будто бы сослался на одержимость Ленина, которого фракционная борьба (в то время внутри социал-демократической партии) делала слепым. Мог ли так ответить Бухарин, раз он сам во фракционной борьбе был на стороне Ленина? Свое меньшевистское мировоззрение Николаевский приписывает Бухарину.

Хорошо хоть, что Николаевский заявил от себя лично, а не приписал Бухарину слова, что просчет в отношении Малиновского — «одна из самых позорных глав в биографии Ленина…»

В заключение хочу рассказать о менее значительных в политическом отношении эпизодах, придуманных Николаевским.