Незабываемые встречи

9-е января

От павших твердынь Порт-Артура,
С кровавых маньчжурских полей,
Калека-солдат истомленный
К семье возвращался своей.
       Спешил он жену молодую
       И малого сына обнять,
       Увидеть любимого брата,
       Утешить родимую мать.
Пришел он… В убогом жилище
Ему не узнать ничего —
Чужая семья там ютится,
Чужие встречают его.
       И стиснула сердце тревога:
       «Вернулся я, видно, не в срок…»
       — Скажите, не знаете ль, братцы,
       Где мать, где жена, где сынок?
— Жена твоя… Сядь отдохни-ка:
Небось, твои раны болят?
— Скажите скорее мне правду,
Всю правду! — Мужайся, солдат…
       Толпа изнуренных рабочих
       Решила пойти ко дворцу:
       Защиты искать — с челобитной —
       К царю, «как к родному отцу…»
Надев свое лучшее платье,
С толпою пошла и она…
И насмерть зарублена шашкой
Твоя молодая жена!
       — Но где же остался мой мальчик,
       Сынок мой? — Мужайся, солдат…
       Твой сын в Александровском парке
       Был пулею с дерева снят.
— Где мать? — Помолиться в Казанский
Старушка твоя побрела,
Избита казацкой нагайкой —
До ночи едва дожила.
       — Не все еще взято судьбою,
       Остался единственный брат —
       Моряк, молодец и красавец…
       Где брат мой? — Мужайся, солдат!
— Неужто и брата не стало,
Погиб, знать, в неравном бою?
— О нет, не сложил у Цусимы
Он жизнь молодую свою.
       Убит он у Черного моря,
       Где их броненосец стоит…
       За то, что вступился за правду,
       Своим офицером убит!..
Ни слова солдат не ответил,
Лишь к небу он поднял глаза:
Была в них великая клятва
И будущей мести гроза!..

Эту песню очень любили петь в семьях рабочих, и я не раз наблюдал, как матери пели ее над колыбелью своих детей.

Но кто же была Щепкина-Куперник?

Прежде чем я познакомился с автором этой замечательной песни, прошло много времени и много перемен в моей жизни.

Реакция начала применять всевозможные меры, чтобы повернуть колесо истории обратно. Обыски, аресты, ссылки. Десятками закрывались журналы и газеты по всей России. Черная сотня разгуливала по городам, избивая революционную молодежь.

Но народная мысль рвалась на волю…

Прошло несколько тяжелых, темных лет. И опять стали встречаться в журналах стихи Щепкиной-Куперник. Особенный интерес у читателей вызывала «Песня брюссельских кружевниц».

Меня же все эти годы, как оторванный бурей челнок от родных берегов, носила по волнам житейского моря злая стихия, бросая из края в край по Восточной и Западной Сибири. Но куда бы ни забрасывала судьба мой семейный ковчег, в нем всегда жила неугасаемая вера в правду, в прекрасную будущую жизнь.

И вот в 1946 году, находясь у сына, в селе Кежме, я написал Татьяне Львовне первое письмо в Москву, сообщив ей, что за четыре десятка лет странствования по земле родной я никогда не забывал об авторе песни «9-е января»… И дети мои, ставшие учителями, директорами школ, всегда, вспоминая свое детство, связывали его с первыми впечатлениями, оставшимися после стихов Щепкиной-Куперник… Я уже знал, что она правнучка знаменитого актера Щепкина, вышедшего из крепостных. Меня очень интересовали люди, пробивающие себе дорогу в жизни, преодолевающие всякие препятствия на пути к счастью и свободе.

Написал ей о себе, о семье все как есть подробно, послал и жду… Жду с волнением и трепетом. Кто знает, как посмотрит на письмо самоучки из далекой таежной сибирской глуши эта очень образованная женщина, заслуженный деятель искусств.

Татьяна Львовна Щепкина-Куперник.

Однако волнения и тревога были напрасны. Несмотря на огромное расстояние и плохие дороги, письмо пришло довольно аккуратно.