Незачет по злодеям

 - Кажется, на меня готовится новое покушение... Вчера один ворон сорвал с меня амулет и сгорел, только что я увидела другого ворона на моём окне! Ты говорил, что можешь защитить меня! Пожалуйста, сделай что-нибудь!

 Страницы не засветились, ответа не последовало. За окном посерело, и, к счастью, птицы не прилетали больше.

 Минуты томительного ожидания, и ничего. Я рассердилась и села на кровати: ну вот, кажется, зря доверилась! В самом деле никому верить нельзя!

 Небо вспыхнуло рассветными красками. Солнце вылилось из облаков раскалённым шаром и окрасило комнату теплом, прокралось лучами на желтоватые страницы в моих пальцах, коснулось щеки. Я всё же упрямо дописала:

 - Ты считаешь мою тревогу глупой? Да, понимаю. Я тоже видела много воронов в студенческом парке, но они не кидались мне на грудь и не вспыхивали факелом так, что до сих пор пятно на полу видно. Я постараюсь не докучать вопросами, но прошу объяснить мне, как распознать, каких птиц бояться, а каких нет? Есть ли какие-то признаки? Или лучше сразу по каждому бить магией? Я больше не хочу быть мишенью.

 Моя надпись так и осталась обычной: простые чернила на простой странице, ничего волшебного. С улицы послышались голоса уборщиков и студентов-жаворонков, предпочитающих размяться перед классами или первыми попасть в столовую. А я вдруг засомневалась: не приснилось ли мне наше ночное общение? Хотя всё было таким реальным! Возможно, я выдаю желаемое за действительное? И я в самом деле маленькая глупая, плохо образованная Трея, которая поверила в сон?

 Кто бы мне ответил! Даже геккончика с его всеобъемлющим "Ква" рядом не было, убежал по своим делам. А я никуда не могу пойти, я заперта.

 Приуныв, я начала приводить в порядок себя, кровать, комнату. Если чему-то меня и научила жизнь в приюте, так это тому, что всё должно быть чисто вне зависимости, несчастна ты или счастлива, в ином случае всегда можно было получить нагоняй и стать ещё более несчастной. Вспомнились сестринские "дисциплина и холод" и впервые в жизни подумалось, что эти привычки не так уж и плохи. Заглянув в блокнот ещё несколько раз, я напомнила себе и собственное правило: если тебе уж совсем грустно, вымой трижды пол и протри стёкла.

 Помогло. И пусть в душе всё не сияло так же, как стаканы и зеркало в утренних лучах, я спустилась с небес на землю и взяла себя в руки. Расчёсанная и аккуратная, в форме, а не в домашнем халате, на случай, если явятся дознаватели, я позволила себе прикоснуться к остаткам сэкономленного вчерашнего ужина.

 Тиктаклин пробил молоточками по крыше своего домика милую мелодию, за окнами из академического здания и общежития тут и там раздавались перезвоны его собратьев. Дверь открылась, на пороге возник гоблин.

 - Доброе утро! Завтрак? – с улыбкой спросила я.

 - Рано ещё! Книги, – буркнул зеленорожий и бахнул об пол двумя громадными связками учебников.

 - Благодарю.

 Гоблин захлопнул дверь. Я заварила в подаренном Хлоей чайничке на угольках чаю, подставила под него свечку, чтобы не остывал подольше, и отломила кусочек от вчерашней булки.

 Дверь скрипнула на петлях снова.

 - Теперь завтрак, – сказала я учтиво, практически не спрашивая, а утверждая.

 - Доставка! – рявкнул зелёный монстр.

 - А мне разве положено? – удивилась я.

 - Такое не возбраняется! – прорычали мне в ответ. – Подпись!

 Подталкиваемая изумлением и сомнениями, я приблизилась. Гоблин сунул мне под нос бумажку, а второй большеухий страж с такой же неприязнью глянул на меня, прошёл в комнату и поставил на стол небольшую картонную коробку. Я вспомнила о вороне и покушениях.

 - Позвольте проверить при вас, господа? – как можно вежливее произнесла я.

 - Проверено! – словно щелчком по носу отрезал второй.

 - Арестантам все доставки проверяются! Нечего тут! – рыкнул первый и вновь тыкнул в меня бумажкой. – Подпись!

 - Ну хорошо...

 Я расписалась там, где было написано: "Получено", и лишь отобрав у меня бланк, гоблин достал из кармана атласный нежно-голубой бант с изящной вышивкой.

 - Возни тут с вами...

 А в прочитала на ленте: "Ателье мисс Мансуры". Но я же ничего не заказывала!

 Стражи вышли, хлопнув дверью, - хоть что-то здесь напоминало "родной" приют: были бы сёстры настолько же зелёными и бородавчатыми, вполне сошли бы гоблинов, особенно те, что постарше. И уши если б им сильней отрастить. Я хихикнула.

 Любопытство подстегнуло меня броситься к столу. Я приподняла картонную крышку коробки и ахнула. Внутри, словно в крошечном дилижансе на креслицах важно сидели двое швейликов и три швейлицы. Все в красных одеждах с синими галстучками и в синих чулочках. Двое явно постарше, причём одна из швейлиц походила на бабульку седыми волосами и крошечными очками на носу. Будто садовый инвентарь, лежали за мини-креслами тщательно упакованные портняжные ножницы, иглы, напёрстки, как вёдра, и швейный метр. И короткая записка: "Во временное пользование для пошива платья из лепестков сиали. Как обещано. Пользуйтесь, милая Трея".