Незаконченное дело

– А какие отношения были у Федора Михайловича с Вяхиревым? – полюбопытствовал сыщик.

– С Ромой? – переспросила Горохова. – Прекрасные. Знаете, Вяхирев очень тактичный и вежливый человек. Конечно, его новомодные манеры могли не всем нравиться, но Федя легко находил с ним общий язык.

Что ж, это можно было предположить. Гуров оказался абсолютно прав в своих предположениях о том, что Горохов дома и на работе был совершенно разным человеком. И как следствие Екатерина Герасимовна не могла знать о его отношениях с партнерами. Видимо, Горохов старательно скрывал отрицательные черты своего характера.

«Интересно, как ему удавалось это делать в течение двадцати лет? – подумал Гуров. – Или Горохов изменился только после того, как возглавил банк?»

Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Гораздо важнее было узнать о документах по переводу денег за границу, о которых упоминал Кулагин. По версии ФСБ, Горохов должен был хранить их дома и именно за ними приходил киллер.

– Скажите, Екатерина Герасимовна, – сыщик внимательно посмотрел на Горохову, – а ваш муж приносил когда-нибудь домой документы из банка?

– Да, – спокойно ответила Горохова, – Федор вообще очень много работал. Я его к работе иногда даже ревновала. Говорила, в шутку, конечно, что он свой банк больше меня любит. А сейчас думаю, зачем я его в этом упрекала. Пусть бы хоть с утра до ночи трудился. Лишь бы жив был!..

Горохова заплакала. Сыщик беспомощно посмотрел на нее. Гуров не любил женских слез. В первую очередь оттого, что не знал, как в этой ситуации вести себя. С Марией все было просто. Строева всегда была сильной женщиной и редко давала волю слезам. Ну а если когда такое и случалось, сыщику было достаточно лишь прижать ее к себе. А какие способы утешения можно найти для чужого человека? Помешкав, Гуров достал из кармана чистый носовой платок и протянул его женщине.

– Ничего, ничего. Я сейчас успокоюсь. – Горохова шмыгнула носом и жестом отказалась от протянутого платка. – Это пройдет.

Пауза затянулась. Екатерина Герасимовна пыталась взять себя в руки, но это у нее плохо получалось. Она то затихала, то вновь начинала плакать. Сыщик встал с софы и сходил на кухню за водой. Лишь после этого Гороховой удалось успокоиться.

– Что вы еще хотели у меня узнать? – спросила женщина. И на этот раз в ее голосе не чувствовалось агрессии.

– Скажите, Екатерина Герасимовна, ваш муж приносил из банка какие-либо бумаги в последние несколько дней? – задал вопрос сыщик, ставя стакан с водой на заваленный книгами стол.

– Наверное, – пожала плечами Горохова. – Он почти всегда что-нибудь приносил с собой. И вечерами сидел, что-нибудь просчитывал.

– А где он хранил документы? – поинтересовался Гуров.

– Обычно у себя в кабинете. Но иногда запирал бумаги в сейф. Что, впрочем, случалось крайне редко. Последний раз он убирал документы в сейф за два дня перед смертью… Подождите!..

Горохова вскочила с софы и бросилась в спальню. Гуров спокойно остался сидеть. Он уже догадался, что должно было лежать в сейфе, и знал, что этого там не окажется. Вчера Горохова не вспомнила о документах в сейфе. А сыщик прекрасно видел, что там ничего, кроме пустой шкатулки из-под украшений, не было. Не могло быть и сейчас.

– Документы тоже пропали, – констатировала Горохова, вернувшись в гостиную. – Я вчера как-то не подумала о них. Скажите, это может быть важным?

– Сейчас все может быть важным, – кивнул сыщик. – Скажите, а он не мог переложить документы из сейфа к себе в кабинет?

– Не знаю, – покачала головой женщина. – Давайте посмотрим.

Осмотр кабинета покойного Горохова ничего не дал. Екатерина Герасимовна сказала, что эти документы лежали в сейфе в красной пластиковой папке для бумаг. Ни документов, ни папки, естественно, найти не удалось. И Гурову стало ясно, что Кулагин, скорее всего, прав.

Простой медвежатник или налетчик никогда бы не стал брать те документы, в которых разобраться может только профессионал. Они ему просто ни к чему. Если, конечно, кто-то не попросил специально прихватить эти бумаги.

Оставался неясным тот факт, зачем киллеру все же понадобились драгоценности. Это не было похоже на работу профессионала. А Гуров сомневался, что серьезная организация, каковой можно было считать новую преступную группировку, может использовать для убийства дилетанта. Если только этот человек не был приятелем покойного и не имел доступа в дом. А иного пути изъять документы у преступников, похоже, не было.

Получалось, что правы и Крячко и Кулагин. Горохова «убрали», когда поняли, что ФСБ слишком близко подобралась к нему. И устранил его человек, который был лично знаком с банкиром. Пришел в обед, когда охрана не ждала визитеров. Что-то сказал Горохову, и тот впустил его в дом. После этого банкир был убит, а документы украдены.

Чернов вроде бы подходил под эту версию. По словам секретарши Горохова, он часто бывал у банкира дома. Находился в отпуске и располагал свободным временем. Вероятно, имел тесные контакты с Вяхиревым.