Незаконченное дело

– Прошу прощения, высокоуважаемые министры, я бы хотел кое-что сказать, – раздался взволнованный голос Намора. Исангаст резко повернулся к нему, впервые за всё время присутствия на Совете. Намор выглядел жалко – его лоб покрывали крупные капли пота, а глаза хаотично вертелись в орбитах. Исангаст был удивлён. Намор всегда хорошо владел собой и стойко переносил неудачи. Но сейчас… Что-то было не так.

– Как известно высокоуважаемому Совету, капитан Исангаст и генерал Эрмегерн давние друзья. А поскольку переговоры несут определённый риск для капитана, то генерал, возможно, не смог объективно оценить ситуацию.

– Что вы себе позволяете, капитан! – разбушевался Эрмегерн. – Может, я докажу как объективно оцениваю ситуацию тем, что лишу вас капитанской накидки?

– Генерал, успокойтесь, – прервал его Фареодур.

– Капитан Намор прав, – прошипел Шимер, воспользовавшись кратким затишьем. – И то, как генерал Эрмегерн отреагировал на слова капитана, лишь доказывает это.

Сердце Исангаста болезненно сжалось. Это невозможно, это…

– В ваших словах есть истина, – произнёс Фареодур. – Как глава Совета я лишаю генерала Эрмегерна права голоса в этом вопросе. Таким образом, три за и два против. Переговоры состоятся. Капитан Исангаст, жду вас к полудню в своём кабинете для обсуждения состава делегации. Заседание закрыто.

Министры стали расходиться, шелестя халатами. Лидия наградила капитана взглядом, полным сочувствия. Перагм и Шимер, наоборот, старались не смотреть на него. Макран, прежде чем покинуть дворец, подошёл и пожелал удачи. Фареодур тоже взглянул на капитана, прежде чем уйти, но что крылось в его взоре, Исангаст не распознал. Эрмегерн остался сидеть на троне, уставившись невидящим взглядом на один из гобеленов. Когда именно исчез Намор, капитан не заметил.

Что касается самого Исангаста, то он немного постоял, ошарашенный резко вышедшей из-под контроля ситуацией, а затем побрёл к выходу, не отдавая себе отчёт в том, куда именно движется. Опомнился он только в своей комнате. И вот сейчас он сидел на своей жёсткой солдатской койке и курил, стараясь отвлечься от разъедающей сердце тревоги.

Глава 3. Отряд

Древние хоронят собратьев в лесу Дриадель, где из тела почившего вырастает дерево. Одной из высших мер наказания для преступников является захоронение в воде, песке или камне – там, где ничего не растёт и душа древнего не может вернуться в лоно Матери-природы.

Докурив и вернув трезвый взгляд на вещи, Исангаст решил заняться делом. Он выбил, разобрал и прочистил трубку, а затем оставил её сушиться. Трубка принадлежала его отцу, и Исангаст, оберегая тем самым память о родителе, всегда тщательно за ней ухаживал. После этого он снял со спины портупею с Ублюдком, отстегнул клинок и повесил накидку на гвоздь. Убрал в сундук доспехи и сел за письменный стол. Запалил свечу.

Алкиилон считался культурным центром всего Материка, и потому Исангаст был обучен грамоте, равно как и всякий, кто принадлежал гарнизону. Это было ещё одно отличие столицы древних от остальных городов, где умеющих читать и писать стражников можно было перечесть по пальцам. В Алкиилоне всех новобранцев первым делом отправляли в школу и только после того, как они сдавали экзамен на грамотность, им выдавали форму и зачисляли в гарнизон.

Капитан достал из ящика в столе пухлую папку, перетянутую бечевой, и извлёк оттуда кипу бумаг, исписанных мелким, кривым почерком. Личные дела его парней, которые Исангаст скрупулёзно заполнял. Завтра Фареодур спросит с него окончательный состав отряда. Нужно подготовиться. Капитан послюнявил пальцы и взял верхнее дело. Иман. Его правая рука.

Он был родом из Аюва. Поистине удивительный город. Давным-давно, когда первые поселенцы приплыли на Материк, часть из них отправилась на юг в поисках места, где можно было осесть. В основном это были люди и гномы. Дойдя до огромной пустыни, которую они нарекли Дашу, поселенцы разделились. Гномы отправились прямиком на юг, вдоль побережья, миновали пустыню и заняли хребет Ингтруд со всеми скалистыми землями прилегающими к нему.

Люди же двинулись на юго-восток. Многие из них погибли от жары и жажды прежде, чем обрели спасение. Оно явилось им в виде огромного оазиса с озером, заполненным кристально-чистой водой, и плодородными землями, окружавшими его. Здесь они и поселились. Сначала была построена деревня, со временем из неё вырос город, который с годами становился всё больше и больше.