Незаконный наследник. Остаться сильным

В статье Михалыч весьма искусно обошёл все темы, кроме той, что касалась поезда. В контексте статьи вообще было неясно, зачем мы попёрлись к Снежиным, вполне возможно, что и за правосудием. Все другие темы вообще не поднимались. Я не питал иллюзий, если бы людям были интересны неясные и не раскрытые темы выкрутасов разных там продажных генералов, то Михалыч проехался бы по ним с грациозностью носорога. Но читателям новостных лент нужна конкретика, они не собираются сидеть и самостоятельно что-то придумывать, и поэтому лучше ничего подобного в статье вовсе не упоминать.

Дверь открылась, с пола я отчётливо это слышал. Такой вот странный акустический эффект. Подняв глаза, я увидел Егора, пребывающего не в самом радужном настроении.

– Ты знал, что Ирина Вязова явилась на императорский бал в совершенно немыслимом сиреневом платье, которое делало цвет кожи её лица, как у покойника не первой свежести, умершего от удушения? – Я посмотрел на автора статьи. Ну да, это та самая Татьяна, которая просила меня поспособствовать тому, чтобы ей было позволено освещать бал. Похоже, что сделал я это зря. А, может быть, и не зря, в скором времени узнаю.

– Мне плевать на Ирину Вязову и цвет её платья, вместе с кожей, волосами и всеми другими внутренностями, – прорычал Егор. Я удивлённо принялся его разглядывать.

– А ты чего такой вздрюченный? – видя, как Ушаков сжимает и разжимает кулаки, я поспешил подняться, а то, мало ли, какой-то он и правда не такой, очень сильно отличается от того, к чему я уже привык.

– Почему ты мне не сказал, что будешь записывать наши разговоры? – процедил Егор.

– А, ты про статью? – я пожал плечами. – Не думал, что тебя, да и Ушаковых в целом это вообще каким-то боком касается. К тому же ты присутствовал при всех допросах, так что вот кому-кому, а тебе грех жаловаться в неосведомлённости.

– И тебе не показалось странным, что в итоге командир оказался не осведомлен о чём-то, что происходило во время возглавляемой им операции? – Егор сжал кулаки, а его глаза опасно сверкнули.

– Нет, если командир не продумал такую возможность, то сам дурак, – жёстко ответил я. – Или ты не знал о существовании подобных приспособлений?

– Ты обязан был меня предупредить, – похоже, он уже плохо себя контролирует. Да что с ним такое? Егор казался мне всегда собранным и рациональным, прекрасным выбором прадеда на его должность, и вдруг такие эмоции, словно мальчишка средней школы, ей-богу.

– Я ничем тебе не обязан, – оборвал я его практически на полуслове. – Если тебе больше нечего сказать, то давай, лети отсюда, голубь сизокрылый. В том, что тебя отпороли, лично я не виноват. Сиди и разбирай ошибки, а не бросайся на людей.

– Больше всего на свете я хотел бы тебе сейчас врезать, – процедил Егор и развернулся к выходу.

– Что же не решился? Боишься? Или дедушка не велел? – весело спросил я ему в спину. Я его откровенно провоцировал, и сам не знал, зачем это делаю. Самый близкий к правде ответ был – мне скучно, а хорошая драка надолго избавляет от скуки.

Егор резко развернулся и швырнул мне в лицо толстую газету, которую до этого момента всё ещё держал в руке. Увернуться я сумел, но вот на пару секунд, которые ушли у меня на то, чтобы уйти с траектории столкновения с газетой, я потерял Ушакова из вида. Этого хватило Егору, чтобы стремительным броском сблизиться со мной и врезать по морде. Удар в него был поставлен как надо. Моя голова мотнулась в сторону, и я на мгновение потерял ориентацию в пространстве, отчего не удержался на ногах и начал падать на пол. Уже в полёте пришёл в себя и, слегка изменив положение тела, сделал подсечку, зацепив Егора под колени.

Ушаков не ожидал этого и не сумел быстро блокировать удар, поэтому уже через две секунды мы оба оказались на полу, но уже через мгновение вскочили на ноги. Никакой выжидательной позиции никто из нас не занимал, мы атаковали одновременно. Слишком много в нас накопилось и требовало немедленного выхода. Егор нанёс удар по лицу раскрытой ладонью, пытаясь пробить нижним её краем, я же ударил ногой, метя в пах. Ни один из ударов не достиг цели – мы оба весьма синхронно увернулись, отклонившись в стороны. Сразу же Егор снова ударил и снова рукой, похоже, он больше любит работать именно руками. Я блокировал удар, приняв его кулак на скрещённые руки и резким движением разведя их в стороны ненадолго открыл Ушакова для удара. Вывернув ладони, я слегка удержал его голову и резко ударил лбом прямо в переносицу тонкого очень аристократичного носа. Во все стороны брызнула кровь, но Егор словно и не обратил на неё внимание, перехватив меня, в свою очередь, за голову, отшвырнул в сторону. Едва не свернул мне шею, придурок.

Преимущества ни у кого из нас не было. Обучали Егора на очень высоком уровне. Впервые в этом мире мне встретился противник, который ничем мне не уступал в рукопашном бою.