Незамеченное поколение

Знаменательно, что никто из этого поколения не стал последователем богословских взглядов о. С. Булгакова, декана института с 1940 по 1944 г. и одного из главных его создателей и вдохновителей.

В своей заметке архимандрит Киприан говорит:

«Весь путь от марксистской лжи к церковной правде, левитский традиционизм в одном и смелая широта в другом, редкое философское чутье, культурность, горячее пасторское сердце и исключительная молитвенность, — все это носил в себе наш покойный декан. Значение о. Сергия совсем, может быть, и не в том, в чем его так хотят видеть и его редкие ученики, и многочисленные недоброжелатели. Все мы, его коллеги и друзья, вполне оправдывая свободу его дерзаний, и совсем соглашаясь в постановке именно этих проблем, вовсе вместе с тем не разделяли его богословских утверждений целиком. Надо прямо и решительно заявить во всеуслышание: Богословский Институт никогда не считал домыслов о. Сергия своим официальным богословием. Никакой своей школы о. Сергий у нас так и не мог создать. Больше того, он не оставил в среде своих бывших слушателей, а теперь и преподавателей, ни одного ученика. Никакого «парижского богословия» нет! Да для настоящего церковного слуха и богословского вкуса это выражение звучит нестерпимой фальшью и провинциализмом. Оно может существовать только в воображении подозрительных ко всему обскурантов.

Повторяем: сила и значение о. Сергия не в этом. Его идеи, вероятно, останутся, по меткому слову А. В. Карташева, «продуктом типографского станка и мертвыми обитателями библиотечных полок». Но те, кому Бог судил встретить о. Сергия, жить и молиться с ним, работать под общим кровом и одинаково чувствовать многое, те никогда не забудут величия его личности, его молитвенного горения, иконописности его прекрасного облика».

Из слов архимандрита Киприана видно, что отталкивание воспитанников Института от учения Булгакова о Софии основывалось уже не на политических страстях, а на чисто богословских возражениях, разбор которых вышел бы за пределы данного исследования. Важно только отметить недоверие этого поколения к религиозной философии, увлекавшей отцов. Истину нужно искать не в философии, а в традиционном православном богословии, в церковном предании, в духовно-аскетической литературе. «Любить Православие, — пишет в «Вестнике» С. С. Верховской, — значит положить жизнь на его познание, а это значит все спорное судить только им, а не клясться именами сомнительных авторитетов современности. Дело, конечно, не в современности, как таковой, но в том, что образованное русское церковное общество привыкло часто понимать Православие сквозь русскую религиозную мысль (если не с помощью инославной науки). Настало время критически пересмотреть прошлое русской религиозной мысли, многое в ней неправославно. Книжный критерий Православия в Писании, Соборах и Патристике. По существу же Православие есть сама живая истина».