Незамеченный дар. Практикум. Первая ступень. Видение руками и телом

Он сопровождал меня с детства. Он уходил и возвращался. Он шептал себя тихо мне на ухо и нагло представал перед глазами. Он сопровождал меня в детских играх и приветливо кивал со страниц безумно любимых мною фантастических романов.

Веришь ли ты?

Я был ребенком. Понимал, но не осознавал. Может быть, я уже задавал себе этот вопрос в какой-нибудь прошлой жизни, поэтому еще помнил ответ. Но недолго.

Вторично попытался ответить на него сознательно, будучи зрелым юношей. И ответ был отрицательным. Дедушка Дарвин и материалисты Маркс-Энгельс расцеловали бы меня в обе щеки. Если чудо существует, дайте мне его пощупать, говорил я, даже не догадываясь, что где-то там, на небесах, мой запрос уже обрабатывается буквально и готовится к исполнению. Юноша жил в плотной скорлупе материального быта, которая, как матрешка, помещалась в такую же твердую скорлупу советского социума, а та, в свою очередь, прекрасно чувствовала себя в пределах изученных физических и химических законов.

Но однажды этой скорлупе суждено было треснуть.

Тренировка по волейболу закончилась. На остановке уставший, но довольный, с побаливающими и горящими руками я успел заскочить в отходящий автобус. Средство передвижения было изрядно потрепано, скрипело и раскачивалось, и, чтобы удержать равновесие, я ухватился за поручень. Вернее, попытался ухватиться. Вдруг тысячи мелких иголочек впились в мою ладонь, а само прикосновение отдалось в плечо неслабым электрическим разрядом.

Я отдернул руку в недоумении. Автобус — не троллейбус. Откуда тут быть электрическому току? Через пару секунд любопытство взяло верх, и я снова попробовал поднести руку к поручню. Ощущение острых иголочек вернулось. Но удивительно было не это. Моя ладонь еще не успела обхватить металлический стержень, а покалывания уже вовсю обрабатывали ее поверхность, шевелясь под кожей мелкими «мурашками».

Ощущение было необычным. По дороге домой и весь последующий вечер я продолжал экспериментировать с ним, подносил руку ко всему, что под нее попадалось, и чувствовал, реально чувствовал.

Чаще всего первое ощущение, первое прикосновение к чуду вызывает шок и восторг. Оно, как маленький мостик, переброшенный через пропасть недоверия, позволяет всего лишь допустить, дать возможность быть чему-то не совсем обыденному, взглянуть на себя и окружающую среду чуть-чуть по-другому. И если смело открыть глаза пошире, если затолкать поглубже всегда сомневающегося внутреннего скептика, то осознанию открывается совсем иной мир, мир за гранью известного, мир тонких ощущений.

Прошло несколько лет, прежде чем я смог как-то дифференцировать новое чувство, освоить и даже от случая к случаю понемногу расширять знание о нем.

Армия. Объявлен отбой, но нам с другом не хочется спать. Мы — напарники по «другому вИдению», как назвал я для себя свои тонкие ощущения. Сидим на кровати друг напротив друга и «включаем» руки. Он прекрасно чувствует меня, я — его.

В полутьме проводим новый эксперимент: я, не отрываясь, смотрю на его раскрытую ладонь и через полминуты отвожу взгляд. Напарник отвернулся, но в эту же секунду сообщает мне, что давление на руку прекратилось. Смотрю опять, и друг говорит о возобновлении давления. Мы довольны. Еще одно свойство «вИдения» отложено в копилочку опыта.