Незаменимый вор

Может возникнуть вопрос, почему охотники столь упорно, не жалея времени, разрабатывали «Останкинский вариант», вместо того, чтобы продолжать преследовать межмирник «Леонид Кудрявцев» и уж настигнув его, выяснить, кому и сколько ифритов продано. Но в том-то и дело, что «Кудрявцев» не покидал Москвы. Так, во всяком случае, значилось в портовых документах. В порту, однако, его тоже не было. Граф, ежедневно посылаемый туда на разведку, свел знакомство кое с кем из служащих — все они, как один, были уверены, что Кудрявцев встал на ремонт где-то в Москве. Где именно, выяснить пока не удавалось — слишком много развелось в столице крупных, средних, мелких и даже индивидуальных мастерских по ремонту межмирников. У охотников за ифритами создавалось определенное впечатление, что каботажный купец «Кудрявцев» распродал, наконец, все свои товары, в том числе и оставшиеся бутылки коньяка «Наполеон». Перед новым рейсом он, по всей видимости, остановился в «сухом доке», чтобы слегка подлатать бока, помятые на Дороге Миров. Таким образом, «Останкинский вариант» был не только самым доступным, но и самым многообещающим. Тут, если повезет, можно было одним махом решить проблему ифритов и закончить охоту.

Граф Бруклин ждал этого момента с плохо скрываемым нетерпением. Ольга была напряжена и сосредоточена, как никогда. Казалось, ее мучили какие-то подспудные страхи и опасения, но делиться с кем-либо своими мыслями она не спешила. Что же касается Христофора, то он был в восторге от собственного плана: записать на пленку заклинание, собирающее всех ифритов в кучу, и выпустить его в эфир под видом рекламы.

— Я всегда мечтал о приложении своих, чего уж там скромничать, недюжинных способностей именно в рекламном бизнесе, — говорил он в приливе вдохновения, — только мне нечего было рекламировать. Как-то все не находилось товара, достойного продвижения на рынок.

— Так что будем продвигать? — спросил его режиссер Бочаров в четверг утром. Сдружившиеся мастера искусств беседовали в пресс-баре за чашкой кофе.

— Продвигать-то? — задумчиво переспросил Гонзо. — А эти, как их… Полиноиды.

— Полино-оиды! — Бочарик сочувственно покивал. — Нелегкое дело. Их сейчас на каждом углу продают. И потом — ужасно неудобный для съемок объект. Ты ж понимаешь? — он вдруг хихикнул и значительно посмотрел на Христофора. — Как его по телевизору-то показывать?

Христофор посмеялся вместе с ним, про себя решив больше не пытаться угадать, что такое полиноид.

— Одним словом, — продолжал Бочаров, становясь серьезным, — здесь нужен нестандартный рекламный ход. Но это будет стоить…

— Андрей Николаевич! — прервал его Гонзо. — Не мучь себя! Я знаю, сколько это будет стоить, и заплачу еще больше. Но сочинять ничего не нужно. У нас все готово — идея, сценарий, маркетинговые исследования…

— Хорошо, — легко согласился Бочарик. — Сценарий — ваш, актеры — мои. Тут уж можешь на меня положиться, подбор актеров — мой конек. Главное — найти типаж, правильно подобрать модель… Правда, это тоже будет стоить…

— Модель я уже подобрал, — снова перебил Христофор.

— Ну да, я себе представляю! — Бочарик скептически усмехнулся. — Вы, провинциалы — ребята хорошие, добрые… Только доброта у вас заменяет вкус. Если девчонка не урод, так вы уже готовы снимать ее, как модель. А модель — это профессия! Модель — это…

— Да вон она, — сказал Гонзо и помахал Ольге, только что появившейся вместе с графом в дверях пресс-бара.

Бочарик тоже поглядел в ту сторону.

— Так, — сказал он после долгой паузы, — модель у вас есть…

Ольга прошла через бар, распространяя сияние. Разговоры за столиками утихали, лица поднимались от салатов и поворачивались в ее сторону. Гонзо и сам раскрыл рот от удивления. Он понял, что княжна неслучайно вытребовала у него два часа времени и некоторую сумму из денег Кучки (так и хочется написать «из кучки денег»). Деньги пошли на дело. Христофор вдруг понял, что до сих пор совсем не знал Ольги. Он был влюблен в юную красавицу, которая по своему желанию могла превращаться в обольстительную коварную ведьму. Порой он относился к ней, как к сказочной царевне, сидящей в высоком тереме, но себя-то при этом считал Иваном-царевичем на Сером Волке. И только теперь осознал, каким самонадеянным идиотом оставался все это время. Перед ним была звезда — ослепительно прекрасная и абсолютно недоступная в своем ледяном космическом великолепии. Даже блистательный граф рядом с ней мог претендовать, в лучшем случае, на роль охранника. Скрепя сердце, Христофору пришлось выписать пропуск в Останкино и ему, во-первых, из политических соображений (чтобы он не обиделся), а во-вторых, Джек и впрямь мог пригодиться. Например, для переноски грузов.

Впервые в жизни режиссер Бочаров первым представился модели, причем сделал это стоя. В ответ Ольга осчастливила его благосклонной улыбкой.

— За видеоряд нашего ролика я теперь спокоен, — сказал Бочарик, потирая руки. — Остается звук. Кто будет читать текст? Или у вас только джингл? Я могу сделать его хором или контральто. Но это, понятно, будет стоить…