Незаметное (СИ)

   Вода закипела, зашёл с улицы "чудовище". Значит, это не он "Кобра", догадалась Катерина. Значит, их пятеро получается, как минимум. В блиндаже стало тесновато. Когда вошёл "чудовище", Зёва положил свой автомат рядом со Старком, протянул руку под потолок и выудил оттуда коробку с чаем и пару пакетиков с лапшой быстрого приготовления.

   --- Это ваш блиндаж? --- спросила Катерина улыбчивого парня, устраиваясь, по примеру Старка, у стены, только у входа.

   --- Нет, --- иронично улыбнулся Зёва, доставая уже из своего рюкзака небольшие алюминиевые кружки и ложки.

   --- А... где?... --- она побоялась договорить.

   --- Там, --- кивнул Зёва в сторону выхода. --- Все "двести".

   --- Это вы их?

   --- А кто ж ещё, --- внезапно вместо Зёвы ответил "чудовище" своим густым подземным басом. Он настолько сливался с полутьмой в блиндаже, что Катерина успела забыть про него. Она вздрогнула, подтянула колени к груди, обняла их руками, спрятала лицо. Зёве тоже стало как-то неловко. Молча он заварил четыре "чашки" чая, две отдал сотоварищам, третий протянул ей, четвёртый оставил себе.

   --- Извини, сахара или сгущи нету.

   --- Спасибо, --- она взяла горячий стакан. Старк и "чудовище", чтобы выпить чаю, откинули с лиц капюшоны своих костюмов. Старк был каким-то крайне несимпатичным, несимметричным. У него слишком выдавался вперед подбородок, нос был немного свернут в сторону, темные глаза были глубоко посажены, левый прищурен сильнее правого. А лица "чудовища" она так и не смогла рассмотреть.

   --- Как тебя зовут? --- снова заговорил Зёва, вываливая обе пачки лапши в оставшуюся в котелке воду и вскрывая открывашкой из "мультитула" банки с тушенкой.

   --- Катя, --- ответила она, осторожно дуя на горячий чай. Чай будет слишком крепким, в другое время она бы вытащила пакетик из кружки, но сейчас не хотела быть неблагодарной.

   --- Ясно. А я Зёва. На самом деле Сёва, но поскольку я однажды прозевал весь наш сухпай, то теперь и зовут Зёва. И чтоб привить мне ответственность и чувство долга, доверили мне теперь стаканы и тушняк на всех носить.

   Катерина улыбнулась в ответ. Зёва подошёл к ней и, как и командир чуть раньше, попытался оттереть подсохшую кровь с её волос и шеи влажными салфетками, поливая их иногда водой из бутылки.

   --- А ты с "этими" давно уже? --- спросил Зёва Катю, закончив работу. У девушки пропала улыбка, она наклонилась над чаем, спрятавшись за влажными волосами, которые повисли сосульками.

   Старк хмыкнул, а ответил снова "чудовище":

   --- Подстилка она вэсэушная, принципиальная.

   --- Уу-гу, --- издевательски протянул Старк, --- у русни в рот ни капли не возьмет, только у защитничков своих.

   Зёва ошарашенно обернулся к товарищу. Он знал, конечно, что Старк тот ещё похабник, но всё равно такое было странно слышать.

   --- Слушай, Кать, --- опять продолжил Старк. --- Ну давай сейчас, по-быстрому, пока командир не видит. Какая тебе разница --- одним больше, одним меньше.

   Ей было стыдно, как же было ей стыдно...

   --- Старк, ты охренел? --- вступился за неё Зёва.

   --- А ты думаешь, они её силком заставили? Она сама сказала Азоту, что добровольно с ними пошла, к тому же в Чехии проституткой работала. Так чего ломаться-то? А, Кать? --- всё это Старк проговорил очень добродушно, не вставая со своего места. --- Я заплачу, как на базу вернемся. Тыщ десять дам. Могу даже двадцать.

   Она не отвечала, медленно цедила горячий крепкий чай, надеясь, что при свидетелях Старк не станет к ней приставать.

   Старк вздохнул и быстро допил свой чай.

   --- Ну как знаешь. Если передумаешь, дай знать. Хотя мы твоих тут поперебили за пару дней десяток уже, тебе обидно за них, что ли?

   Катерина не отвечала.

   Старк опять вздохнул:

   --- Ну и фиг с тобой, --- достал свою ложку, подсел к котелку и принялся хлебать.

   --- Часовым оставить не забудь, --- мрачно сказал Зёва, наложил часть похлебки в банку из-под тушенки и протянул вместе с ложко-вилкой девушке. --- Тарелку не рискну дать, извини. У этих были тарелки, но фиг знает чем эти наркоманы болели. А ложка --- моя, запасная.

   Катерина едва слышно прошептала "спасибо" и аккуратно взяла банку.

   Как же ей было больно от обвинений Старка. Но что он сказал неправильно? Зачем было ломаться, действительно? Она просто в душе знала, что может отказаться, что не убьют, не заставят. Да, это был отказ из принципа. Но не потому, что так уж ей дороги были украинские военные. Российские военные были с некоторых пор её сердцу куда ближе. И именно потому и не хотела соглашаться на предложение Старка, помнила, с каким презрением в Лимане её обругали те двое, которым она предлагала себя.

   "Чудовище" и Зёва ушли, но несмотря на наступившее уединение, Старк больше не предпринял попыток уговорить её. Он сидел в обнимку с автоматом, с прикрытыми глазами, но Катерина точно знала, что он как опытный разведчик чувствовал каждое её движение.