Незапертая дверь

Но спорить с начальником она не станет. С тех пор, как дверь оказалась запертой, Настя решила не ссориться с ним и не пытаться доказывать каждый раз свою правоту. Если деваться некуда, надо вырабатывать приемы совместного сосуществования. Лучше смолчать, схитрить, обмануть, в конце концов, и сделать по-своему.

- Хорошо, Вячеслав Михайлович, - она стояла перед ним с видом пионерки-отличницы, которой поручают важное и ответственное дело: за три дня до окончания учебного года подтянуть по русскому языку отпетого двоечника. Задание трудное, практически невыполнимое, но жутко почетное, от которого и в голову не придет отказаться. - Когда можно получить материалы?

- Часика через два мне их подвезут, тогда и возьмешь. Но сначала я сам ознакомлюсь.

Ой-ой-ой, можно подумать! Лично сам ознакомится, чтобы быть в курсе и впоследствии постоянно держать руку на пульсе.

- Конечно, Вячеслав Михайлович. Может быть, мне пока съездить побеседовать с Ганелиным более предметно?

- Поезжай, - согласился Афанасьев. - И пожестче с ним, пожестче. Без церемоний. Пусть этот жук почувствует, что ему теперь не вывернуться.

* * *

Вклинить разговор с Ганелиным в расписание заранее оговоренных встреч оказалось делом непростым. Следователь Гмыря, ехидно покашляв в трубку, согласился вызвать Андрея Константиновича в свой кабинет на время обеденного перерыва, а если до этого момента ее будет разыскивать Афанасьев, сказать ему, что Каменская беседует с задержанным в другом кабинете, и тут же отзвонить ей на мобильник.

Она плюнула на бюджет, мысленно возблагодарила судьбу за то, что Лешка Чистяков теперь много зарабатывает, обменяла пятьсот долларов и заказала по телефону такси на весь день. Голодной она не останется, эти пятьсот долларов Лешка перед отъездом в США дал ей в отдельном конверте, красочном, с виньетками, и велел от своего имени купить себе подарок на день рождения. День рождения состоялся на прошлой неделе, до покупки подарка дело как-то не дошло, и заветный конвертик уныло скучал в ее сумке рядом с электронной записной книжкой, набитой разнообразными лекарствами косметичкой, кошельком, сигаретами и россыпью зажигалок, из которых функционировала только одна, а остальные давно нуждались в заправке.

До обозначенных Борисом Витальевичем Гмырей трех часов дня Настя успела провести две встречи с разговорами по поводу романа Руслана Нильского и еще две - по поводу алиби Плешакова. Одна встреча ничего путного не дала, вторая же позволила вычеркнуть из списка еще одно убийство, совершенное в то самое время, когда пресловутый Антон Плешаков чинил в автосервисе свою машину. В сервис для проверки этих сведений Настя тоже успела заскочить, так что вместо четырех запланированных встреч получилось пять. Ровно в пятнадцать ноль-ноль она переступила порог кабинета следователя.

Ганелин уже сидел там. Взглянув на него, Настя почувствовала, как сжалось у нее сердце. Убийца он или нет, а все равно жалко человека, вынужденного находиться в таких нечеловеческих условиях, какие имеют место быть в изоляторах временного содержания. А уж если Гмыря вынесет постановление о заключении Ганелина под стражу и того переведут в следственный изолятор, где условия куда хуже, а нравы куда круче, тогда вообще...

- Беседуйте, - бросил Гмыря уже на ходу, гремя ключами, которыми запирал сейф, - я буду минут через сорок. Располагайся на моем месте.

Настя не стала усаживаться за стол, а придвинула стул и села напротив Ганелина.

- Я уже все сказал Борису Витальевичу, - измученно произнес Андрей Константинович. - Ничего больше добавить не могу. Я не знаю, как этот пистолет у меня оказался.

- Андрей Константинович, - Настя слегка запнулась, подбирая слова, ведь она собиралась задать не совсем деликатные вопросы, - вспомните, пожалуйста, среди ваших знакомых есть люди, затаившие на вас зло? Вы не отвечайте сразу, потому что этот вопрос состоит из двух частей. Я понимаю, что такие люди наверняка есть. Меня интересует, есть ли среди них кто-нибудь, хоть как-то связанный с системой МВД или ФСБ? Подумайте как следует, я вас не тороплю.

- Откуда такой вопрос?

Голос у Ганелина мгновенно стал тверже, будто ожил. Даже рыхлое пухлощекое лицо словно подобралось и стало суше.

- Видите ли, Андрей Константинович, я не верю в то, что вы убили Тимура Инджия. Пистолет вам подбросили, в этом я не сомневаюсь. Но есть еще одна вещь... Понимаете, кто-то сливает моему начальству порочащую вас информацию, подталкивает к тому, чтобы вас подозревали.

- Какого рода эта информация?

- Извините, но пока я этого сказать не могу.

- Да, я понимаю... Вы хотите сказать, что эти люди подбросили мне пистолет?