Незавершенная революция

Взаимоприемлемая формула сосуществования будущей власовской России и Третьего Рейха была нащупана Власовым и встретившимся с ним Гиммлером, замкнувшим на себя все отношения с ним, в 1944 году. Она была сформулирована в проекте соглашения между правительством Рейха в лице Гиммлера и Розенберга и Русским Освободительным Движением в лице Власова, подготовленным после их встречи 16 сентября 1944 года (согласно материалам обергруппенфюрера СС Бергера): «1. После свержения большевизма Россия станет свободным и независимым государством. Российское население самостоятельно изберет форму государственного устройства; 2. Основание для государственной территории определяется границами РСФСР 1939 года. Изменения определяются специальными соглашениями; 3. Русское Освободительное движение отказывается от территории Крыма; 4. Казаки получают широкое самоуправление. Их будущая форма правления определяется специальным соглашением; 5. Нерусские народы и этнические группы в России получают широкую культурную автономию; 6. Правительство Рейха и Русское Освободительное движение заключают соглашение по общей военной защите Европы. Эти соглашения должны сделать невозможными повторение большевистской угрозы и новые европейские гражданские войны».

Впрочем, и этот документ в итоге подписан не был, и скорее всего, из-за нежелания Власова, который хотел оставить себе пространство для маневра в этом вопросе. Так, на проведенном им в 1944 году Праге съезде Комитета Освобождения Народов России (КОНР) был оглашен его манифест, согласно которому гарантировалось «равенство всех народов России и действительное их право на национальное развитие, самоопределение и государственную самостоятельность». Это было явным политесом в сторону нерусских национальных движений, однако, наличие в КОНР украинского и белорусского национальных советов, уже не говоря о его стремлении к поглощению казачьих сил, лидер которых Петр Краснов стремился к автономии казаков с непосредственным подчинением только Рейху, свидетельствуют о том, что этот проект оставался в рамках концепта «Большой России».

^{Слева направо: генерал А. Власов, начальник главного управления пропаганды КОНР генерал Г. Жиленков, обергруппенфюрер СС В. Крюгер, рейхсминистр Й. Геббельс}

Сейчас можно только гадать, как бы сложилась история, если бы Власов и его соратники, оказавшись в немецком плену и приняв предложение о сотрудничестве, сразу бы предложили немецкому руководству четкую и недвусмысленную формулу двухсторонних отношений, так и не скрепленную его подписью в 1944 году, предполагающую создание некоммунистической России в границах РСФСР 1939 года, то есть, без союзных республик СССР, без Крыма, с широкой автономией казачьих земель и нерусских коренных народов. Возможно, такой проект не был бы принят сразу в 1941 году, когда немцам могло показаться, что «не по Сеньке шапка», но с высокой вероятностью он мог быть принят еще тогда, когда у Власова была возможность повлиять на ход боевых действий на территории России — в 1942 или 1943 гг. В конце концов, отказавшаяся от Украины и Крыма Россия с внутренними автономиями, гарантом которых была бы Германия, уже не представляла бы угрозы для Рейха, который в 1939 году был готов даже на признание за Москвой всей территории СССР с западными Беларусью и Украиной в придачу. Однако природный великорус из под Нижнего Новгорода, генерал Власов, сражавшийся за Киев и имевший украинскую «походно-полевую жену», был носителем имперского русского сознания слишком долго, а немецкое руководство в свою очередь так же долго оставалось заложником своих расистских химер, чтобы союз Великой Германии и национальной (не имперской) России мог состояться.