Незавершенная революция

Столь огромный рост городского населения лишь в малой степени объясняется естественным приростом и миграцией городских жителей. Основную массу новых городских жителей составляли крестьяне, прибывавшие год за годом из деревень и направляемые на промышленные предприятия. Как и в промышленно развитых странах Запада, в Советском Союзе главным резервом рабочей силы для промышленности являлось крестьянство. На ранних стадиях развитие капиталистического предпринимательства на Западе сопровождалось насильственной экспроприацией фермеров — в Англии путем «огораживания» — и драконовским трудовым законодательством. Позднее Запад полагался в основном на рынок рабочей силы с его стихийным характером и своими законами потребления и спроса для привлечения этой рабочей силы в промышленность. Имеется в виду, что в течение многих десятилетий и даже столетий рынок рабочей силы пополнялся за счет перенаселения и голода в сельских областях. В Советском Союзе рабочая сила поставлялась государством на планово-директивной основе. Главенствующая роль государства в экономике — решающий фактор, иначе едва ли удалось бы произвести столь гигантские изменения за столь короткий промежуток времени. Переселение крестьян в города по-настоящему началось в начале 30-х годов и было связано с коллективизацией, которая дала возможность правительственным учреждениям получить в свое распоряжение излишки рабочей силы в сельском хозяйстве и переключить их на промышленность. Начало процесса было чрезвычайно трудным и требовало применения грубой силы. В отличие от Запада, где экономическая необходимость и законодательство в течение поколений приучали рабочих к упорядоченной жизни по фабричному гудку, для Советского Союза все это было внове. Крестьяне привыкли к жизни, ритм которой диктовала суровая природа: работать от восхода до захода солнца летом и большую часть времени проводить на печке зимой. Теперь их вынуждали и приучали работать совсем по-иному. Они сопротивлялись, работали спустя рукава, ломали, корежили инструменты и постоянно переходили с одного завода на другой, с одной шахты на другую. Правительство укрепляло дисциплину с помощью жесткого трудового законодательства, угроз заключения в трудовые лагеря и действительного заключения в эти лагеря. Трудности, лишения и беспокойство усугублялись отсутствием жилья и острой нехваткой потребительских товаров во многом из-за намеренно проводимой политики правительства, направленной на выпуск максимального количества средств производства и военного снаряжения. Еще недавно в городах по несколько семей проживало в одной однокомнатной квартире, а в промышленных городах массы рабочих по много лет жили и 6араках.

Процветала преступность. В то же время, однако, миллионы мужчин и женщин имели начальное или даже среднее образование, получили профессиональную подготовку и приспособились к новому образу жизни.

Постепенно социальные трения и конфликты, вызванные потрясениями, стихли. После второй мировой войны достижения советской промышленности и армии задним числом отчасти даже оправдывали и насилие, и страдание, и кровь, и слезы. Тем не менее возможно — десятки лет я так и думаю, — что без этого насилия, крови и слез великая созидательная работа могла быть совершена намного более эффективно и с более благоприятными социальными, политическими и моральными последствиями. Как бы то ни было, изменение социальной структуры продолжается, причем ненасильственно. Год от года городское население растет теми же темпами, и процесс этот идет, несмотря на планирование и регулирование, своим ходом. В 30-х годах правительство вынуждено было силком загонять массы крестьян в города; в последнее десятилетие оно столкнулось с неконтролируемым наплывом людей из деревни в города; теперь оно старается сделать жизнь в деревнях более привлекательной, чтобы удержать людей в сельскохозяйственном производстве. Однако эта тенденция к оттоку народа из деревень, по-видимому, сохранится, и через 10—15 лет три четверти населения будут жить в городах.

Промышленные рабочие, составлявшие ничтожное меньшинство в 1917 году, теперь образуют самый большой социальный класс. В цехах и конторах работает ныне около 78 млн. человек, сразу после второй мировой войны — всего 27 млн. Свыше 50 млн. человек работает непосредственно в цехах, в строительстве, на транспорте, на предприятиях связи и в совхозах, остальные — в сфере обслуживания, из них 13 млн. — в области здравоохранения, образования и в научно-исследовательских учреждениях. Трудно четко определить количество рабочих и инженерно-технического персонала, с одной стороны, и конторских служащих — с другой, поскольку советская статистика не делает между ними различия (о социологическом значении этого мы поговорим позднее). Количество собственно рабочих составляет, по-видимому, 50—55 млн. человек.