Независимая Украина. Крах проекта

Комментарии нужны? Никакого запрета языка не было (как не существовало еще и самого украинского языка), запрещены только книги определенного содержания. Были ли эти шаги оправданы? Несомненно! Ведь все эти писатели-украинофилы выполняли ту же роль, что и НТВ во время Первой чеченской войны.

Логическим продолжением Валуевского циркуляра был Эмский указ императора Александра Освободителя, якобы окончательно запретивший мову. Самая большая тайна этого указа в том, что его не существовало, точнее говоря, существует этот указ исключительно в умах и книгах свидомитов.

Весной 1876 года российский император Александр II находился на знаменитом своими лечебными водами курорте Эмс (Германия), куда ему были привезены из Санкт-Петербурга текущие документы работы «Совещания для всестороннего обсуждения украинофильской деятельности», в которые он внес свои замечания и которые в последующем были учтены в выводах Совещания. Думаю, что разницу между резолюцией, имеющей рекомендательный характер, и императорским указом — актом прямого действия, обязательным к исполнению государственными органами, понимают все.

Ну да простим украинствующих. Приятнее ведь, когда тебя притесняет лично Самодержец Всероссийский своим высочайшим указом, а не какое-то там «Особое Совещание для всестороннего обсуждения проявлений украинофильской деятельности». В выводах Особого Совещания было одиннадцать пунктов, содержащих рекомендации Министерствам внутренних дел и народнаго просвещения, а также Третьему отделению Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (жандармерии). Чтобы избежать спекуляций, приведу этот документ полностью в современном правописании:[3]

«В видах пресечения опасной в государственном отношении деятельности украинофилов, полагалось бы соответственным принять впредь до усмотрения следующие меры:

а) По Министерству внутренних дел.

1. Не допускать ввоза в пределы империи, без особого на то разрешения Главного Управления по делам печати, каких бы то ни было книг, издаваемых за границей на малорусском наречии.

2. Воспретить в империи печатание, на том же наречии, каких бы то ни было оригинальных произведений или переводов, за исключением исторических памятников, но с тем, чтобы и эти последние, если принадлежат к устной народной словесности (каковы песни, сказки, пословицы), издаваемы были без отступления от общерусской орфографии (т. е. не печатались так называемой «кулишовкою»).

Примечание I. Мера эта была бы не более как расширением Высочайшего повеления от 3 июля 1863 года, коим разрешено было допускать к печати на малорусском наречии только произведения, принадлежащие к области изящной литературы, пропуски же книг на том же наречии, как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения, повелено было приостановить.

Примечание ІІ. Сохраняя силу означенного выше Высочайшего повеления, можно было бы разрешить к печатанию на малорусском наречии, кроме исторических памятников, и произведения изящной словесности, но с тем, чтобы соблюдалась в них общерусская орфография, и чтобы разрешение давалось не иначе как по рассмотрению рукописей Главным управлением по делам печати.

3. Воспретить равномерно всякие на том же наречии сценические представления, тексты к нотам и публичные чтения (как имеющие в настоящее время характер украинофильских манифестаций).