«Когда вы ощущаете запах табачного дыма, вы чувствуете запах… Когда ваш рот наполняется табачным дымом, во рту появляется вкус… Когда табачный дым попадает в горло, он вызывает у вас чувство жжения, как будто тысячи мелких иголочек колют легкие. Внутри саднит, печет, начинается неудержимый кашель. Вы задыхаетесь в табачном дыму, им невозможно дышать. Копоть от табачного дыма осаждается на легких, воспаляет, разрушает их. Из-за курения вы часто кашляли, легко простужались, болели. Никотин отравлял ваш мозг, разрушал ваши нервы, ослаблял волю. Вам противно и стыдно сосать эту соску для слабонервных взрослых. У вас хватит сил и решимости навсегда бросить эту вредную привычку – курить. Ваше решение бросить курить – твердое и окончательное. Вам легко обходиться без курения. Без него вы чувствуете себя свободным и самостоятельным. Вид курящего человека вызывает у вас лишь снисходительную улыбку. Вы спокойно проходите мимо табачных киосков. Вы теперь некурящий, и это наполняет вас радостью и гордостью».
Предлагая пациенту альтернативы аддиктивного поведения, которые могут дать ему те выгоды, которые он раньше получал от ПАВ, я наблюдаю за его невербальными реакциями. Прошу пациента к следующей сессии самому предложить лучшие альтернативы, наблюдая, какие способы поведения используют другие люди для получения похожих выгод. Советую пациенту подражать любимому человеку в более адаптивных способах заботы о себе.
Для профилактики срыва я обучаю аддикта контролировать признаки влечения:
♦ мысль о безопасности однократной «пробы»;
♦ убежденность в неспособности к какой-либо деятельности, чувство лени;
♦ безосновательное чувство обиды;
♦ немотивированные вспышки гнева;
♦ приятные воспоминания о состоянии «прихода» при полном забвении «ломок»;
♦ антипатия к людям, пытающимся удержать от потребления ПАВ;
♦ необоснованные упреки родным в своих бедах;
♦ симпатия к компании наркоманов и продавцам наркотиков.
Глубинные конфликты, лежащие в основе болезни, я прорабатываю в психоанализе, учитывая ранимость пациента, постоянную угрозу рецидива и прекращения лечения. Пациент должен быть способен развить позитивный перенос и воспринимать аналитика в качестве «хорошего объекта». При этом контрперенос затруднен агрессией, порождаемой бесконечными и ненасытными оральными фантазиями пациента, так что терапевт подвергается постоянной опасности дать слишком мало или слишком много. Терапевтический процесс я направляю на осознание функции токсичных объектов и связанных с ними фантазий, на отказ от веры в то, что ПАВ являются самыми надежными объектами, и на готовность заменить их аналитиком, а затем – значимыми другими. Помогаю больному выявлять, осознавать и преодолевать саморазрушительные защиты, которые он использует для маскировки или отрицания собственной уязвимости. Из-за глубокого расстройства объектных отношений наркоманы чрезвычайно болезненно реагируют на прерывание и тем более – на смену терапевта. Эту и ряд других проблем удается решить с помощью групповой терапии.
Стационарные формы лечения и реабилитации показаны наркоманам с психическими расстройствами, пациентам, не способным пребывать в ремиссии даже короткое время, а также тем, кто проживает далеко от больницы или в тяжелых бытовых условиях – например, в семье наркоманов. В наркологическом стационаре обычно применяются традиционные методы отечественной психотерапии.