Нездоровые люди

Мы идём быстро, нам нужно успеть добежать до канала имени Москвы и получить наслаждение от вида больших кораблей, проходящих мимо тебя чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. Тем более что никого рядом не будет, и можно стоять в тишине, чувствуя прилив к берегу очередной волны, а если позволит воображение, то вообще можно оказаться на песчаном берегу экзотической страны.

Мы останавливаемся около канала, нам нужно чуть-чуть отдышаться, но уже рядом с нами проходит четырёхпалубный теплоход серебряного цвета. Мы отчётливо видим его горящие огни, на палубе много людей, громко играет музыка, мужчины в деловых костюмах и дамы в вечерних платьях отплясывают под зажигательные ритмы. Кто-то, подойдя к кромке палубы, увидел нас и начал нам махать руками и прыгать на месте. Я в ответ также помахал рукой, Софья же стояла тихо, не выражая каких-либо эмоций. Провожая взглядом белого гиганта, я услышал, что музыка на корабле стихла, и кто-то сказал, по всей видимости, держа в руках микрофон: «А теперь давайте все крикнем: с днем рождения, Саша!».

Люди начали кричать хором, а мы продолжали стоять в тишине и молчать.

– У кого-то свадьба, у кого-то день рождения, а у меня скоро смерть, – тихо прошептала Софья и стала смотреть на воду, подойдя к берегу очень близко.

В это время вода и небо становятся одного цвета, нет, это цвет не чёрный и не синий, мне кажется, что он какой-то угольный, или, точнее, грязный. И если днём можно разглядеть дно у воды, то вот ночью это становится невозможно. Наверное, так и с душой человека, все говорят, что она есть, а её никто не то чтобы не увидел, а просто не смог даже разглядеть. Вот так и мы с Софьей стоим и смотрим друг на друга, а душу друг друга не видим, и не потому, что темно или не хотим разглядеть, а потому что нет этой самой души в нас, кто-то её забрал и не отдаст, пока не умрём.

– Ну, как тебе свадьба, моя принцесса?

– Да так, ожидала большего, – отводя от меня взгляд, отвечает Софья.

– Слушай, давай договоримся? Я предлагаю в следующей жизни, когда ты, к примеру, станешь балериной, а я, к примеру, пилотом или капитаном большого корабля, – указывая на новый корабль, проходящий мимо нас, и смотря в глаза Софьи. – Так, вот, если вдруг увидимся, то давай по-другому отметим нашу свадьбу?

Софья не отвечает, она молчит. Проходит минута, другая, время тянется долго, и мы опять слышим звуки волн, они бьются о берег, и становится как-то не по себе от их ударов.

– Ты знаешь, я себя сейчас чувствую волной. Так же резко разрываю всё на своем пути, мчусь куда-то, а в итоге буду разбита вдребезги. Я же так мечтала об этом дне. Думала, я красивая, в белом платье, фата, кружева, мой избранник и красавец-мужчина рядом. Много гостей, слёзы, и… И где всё это? – последнее вырывается из груди Софьи с надрывом и растворяется над водой.

Мне нечего ей ответить, она даже не услышала или не поняла моего вопроса, и не думает о том, что будет с нами завтра, она смирилась, и ей сейчас очень плохо.

Софья подходит ко мне близко, обнимая, и целует нежно в щёку со словами: «Спасибо, что сегодня постарался сделать меня счастливой, я так давно не чувствовала этого, и мне очень хорошо». Мне остается только её приобнять и стоять, положив голову на её плечо.

Она делает то же самое, и я чувствую её всё сильнее и сильнее. Становится тихо, и я чувствую, как в груди бьётся её сердце, и мне становится хорошо, потому что она тут и живая.

Мы не видим ничего, не слышим ничего, нам в целом не интересно ничего. Я ни о чём не думаю и ничего не чувствую кроме неё, и ощущаю её тепло. Я понимаю, что мне и ей, а теперь уже нам стало тепло и как-то душевно. Есть не я и она, а есть «мы»!

Обидно, когда тебя вырывают из чьих-то объятий, или, наоборот, разрывают эти оковы, делая больно. Спустя короткое время я почувствовал какие-то шаги или даже шуршание за моей спиной, и я понял, что эти шаги приближаются и становятся всё более и более близкими.

– Так, а вот, по ходу, и наши голубки, – строго говорит полицейский, направляя в нашу сторону фонарик. – Ну что, решили сбежать от кого или от чего? – так же повелительно продолжает он. – Сейчас садимся в машину и едем в отделение, там вас уже ждут бабушки.

Мы медленно бредём в сторону полицейского уазика и садимся молча. Я хочу разрядить обстановку и прошу включить сирены и мигалки, объясняя, что у нас сегодня свадьба и что такое бывает раз в жизни. Полицейский-водитель начинает ржать как лошадь и резко дёргает с места, оканчивая так и не начавшуюся свадьбу минорной нотой.

КЛАДБИЩЕ

Софья умирала долго и мучительно. Спустя семь дней после нашей «свадьбы» ей стало резко плохо. С больничной койки она практически не вставала, по ночам её мучали жуткие боли. Я каждый день навещал свою «невесту» и каждый день часами проводил у её койки. Мы старались общаться шёпотом, чтобы никто из других обитателей её палаты не слышал разговоры «молодых».