Неземная

– Ладно, – протянула я с тревогой в голосе, так как за этим явно скрывалось что-то значительное. – Какую правду?

Мама сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, а затем склонилась ко мне.

– Когда мне было столько же лет, сколько и тебе, я жила в Сан-Франциско с бабушкой, – начала она.

Я уже знала об этом. Ее отец исчез еще до ее рождения, а мать умерла при родах. Мне всегда казалось, что это звучало, как волшебная сказка, словно мама была бедной сироткой из одной из моих книг.

– Мы жили в большом доме на Мейсон-стрит.

– Почему ты не возила меня туда?

Мы бывали в Сан-Франциско два или три раза в год, но она никогда не упоминала об этом доме.

– Он сгорел много лет назад, – сказала мама. – Кажется, там сейчас находится сувенирная лавка. Как бы там ни было, однажды утром я проснулась из-за того, что дом сильно трясся. Мне пришлось ухватиться за столбик кровати, чтобы не слететь на пол.

– Это было землетрясение? – предположила я.

Прожив почти всю свою жизнь в Калифорнии, я наблюдала несколько землетрясений, но ни одно из них не длилось больше нескольких секунд и не причинило никакого реального ущерба, хотя все равно было страшно.

Мама кивнула.

– Я слышала, как падали фарфоровые тарелки из буфета и разлетались оконные стекла. А затем раздался громкий треск. Стена в спальне обвалилась, и на меня посыпались кирпичи от дымохода.

Я в ужасе уставилась на нее.

– Не знаю, сколько я там пролежала, – через минуту продолжила мама. – Но когда вновь открыла глаза, то увидела, что надо мной стоит мужчина. Он наклонился ко мне и сказал: «Успокойся, дитя». А потом поднял меня на руки, и кирпичи соскользнули с моего тела, словно ничего не весили. Мужчина отнес меня к окну. Все стекла разбились, и я видела, как люди выбегали на улицу. Но тут случилось что-то странное – мы оказались в другом месте. Вернее, мы все еще находились в моей комнате, но она выглядела совершенно по-другому. Словно там жил другой человек. Словно землетрясения никогда не было. А за окном было так много света, и он казался таким ярким, что резало глаза.

– И что случилось потом?

– Мужчина опустил меня на пол. И я поразилась, что могу стоять. Моя ночнушка выглядела ужасно, а голова кружилась, но в остальном я чувствовала себя хорошо. Я поблагодарила мужчину и замолчала, не зная, что еще сказать. У него были золотистые волосы, которые невероятно сильно блестели на свету. А еще он был высоким, самым высоким мужчиной, которого я когда-либо видела. И при этом самым красивым.

Она улыбнулась своим воспоминаниям. А я потерла руки, пытаясь успокоить мурашки, побежавшие по телу. Я попыталась представить себе высокого красивого парня с блестящими волосами, похожего на Бреда Питта, который пришел маме на помощь, и тут же нахмурилась. От этой картины мне почему-то стало не по себе.

– Он ответил: «Не за что, Маргарет», – продолжила мама.

– Откуда он знал твое имя?

– Я тоже удивилась и спросила его об этом. Мужчина сказал мне, что дружил с моим отцом. Что они служили вместе. И добавил, что наблюдал за мной с самого рождения.

– Ого. Он словно твой ангел-хранитель.

– Точно. Словно мой ангел-хранитель, – кивнула мама. – Хотя он, конечно, себя так не называл.

Я, затаив дыхание, ждала продолжения.

– Но именно им он и был, Клара. Постарайся понять, он действительно был ангелом.

– Хорошо, – сказала я. – Ангел. С крыльями и всем прочим. Я поняла.

– Я увидела его крылья позже, но в целом ты права. – Она выглядела невероятно серьезной.

– Ага, – буркнула я.

И представила ангела, каким видела его на витражах в церкви – с нимбом, в пурпурном одеянии и с огромными золотистыми крыльями за спиной.

– А что случилось потом? – спросила я, подумав при этом, что не слышала ничего страннее.

И тогда это произошло.

– Мужчина сказал мне, что я особенная, – объявила мама.

– Что значит – особенная?

– Он сказал, что мой отец – ангел, а мать была человеком. Поэтому я – Димидиус, полукровка.

Я не сдержалась и залилась смехом.

– Да ладно. Ты же шутишь, правда?

– Нет. – Она пристально посмотрела на меня. – Это не шутка, Клара. Это правда.

Я уставилась на нее. Я всегда верила ей. Больше, чем кому-либо. Насколько я знала, она никогда не лгала мне раньше. Не было даже невинной лжи о зубных феях и прочих существах, о которых рассказывают родители, чтобы заставить детей вести себя хорошо. Конечно, она была моей мамой, но при этом еще была и моей близкой подругой. И как бы слащаво это ни звучало, но так оно и было. А теперь она просила меня поверить во что-то невероятное, что даже не укладывалось в голове. И смотрела на меня так, будто от моей реакции зависело многое.

– Так ты утверждаешь… ты утверждаешь, что наполовину ангел, – медленно произнесла я.

– Да.

– Мама, ну правда, перестань.

Мне хотелось, чтобы она рассмеялась, чтобы сказала, что ей приснился сон про ангела, как в «Волшебнике страны Оз», когда Дороти проснулась и поняла, что все приключения оказались реалистичной галлюцинацией после удара по голове.

– И чем все закончилось?