Неземная

Но все бесполезно. Я оказываюсь в лесу с Кристианом. И смотрю в его золотистые глаза. На этот раз он находится так близко, так невероятно близко, что я ощущаю аромат его чудесного мыла и мужественности. Стоит мне протянуть руку, как я коснусь его. И мне этого хочется. Не думаю, что хоть раз в жизни мне хотелось чего-то так же сильно. Но еще я ощущаю, как во мне разрастается настолько сильная и мучительная скорбь, что на глаза наворачиваются слезы. Я почти позабыла об этом чувстве. Опустив глаза, я вижу, что Кристиан держит меня за руку, сжимая ладонь своими длинными пальцами. Его большой палец скользит по моим костяшкам. Я потрясенно втягиваю воздух.

Что это значит?

Я моргаю и вновь оказываюсь в классе. Все это время я смотрела на Кристиана. Кто-то хихикает. И все выжидающе смотрят на меня. Я чувствую, как от Анджелы исходят волны напряжения. А также начинающейся паники. Она с самого начала предлагала мне дать листочки с текстом. Может, это была не такая уж плохая идея.

– Ваше величество? – зовет меня мистер Эриксон.

И я неожиданно вспоминаю следующую строчку.

– Не стоит унывать, – быстро говорю я, не в силах оторвать взгляд от Кристиана.

Он улыбается мне, будто мы разговариваем наедине.

– Я знаю, что у меня тело слабой и немощной женщины, – продолжаю я. – Но у меня сердце и чрево монарха.

– Ура, ура! – выкрикивает Анджела с широко раскрытыми золотистыми глазами. – Да здравствует королева!

– Да здравствует королева! – повторяет мистер Эриксон, а за ним и весь класс.

Мне остается только улыбаться. Анджела, обрадовавшись, что моя роль выполнена, приступает к рассказу о подробностях правления Елизаветы. Теперь, как она заговорила, моя задача лишь стоять и демонстрировать свою красоту. И постараться успокоить свое колотящееся сердце.

– Конечно, долгое время чуть ли не вся Англия пыталась отыскать подходящего мужа для Елизаветы, – говорит Анджела и косится на мистера Эриксона, словно он должен подтвердить ее правоту. – Все сомневались, что она сможет править самостоятельно. Но королева оказалась одним из лучших и самых почитаемых монархов в истории. Во время ее правления наступил «золотой век» для Англии.

– Да, но разве она не умерла девственницей? – спрашивает Такер от двери.

Анджела готова к этому вопросу. И тут же начинает рассказывать о королеве-девственнице и о том, как Елизавета использовала этот образ, чтобы сделать ее статус незамужней девы более привлекательным.

Такер ухмыляется и прислоняется к задней стене.

– Сэр Такер, – внезапно перебиваю я Анджелу.

– Да?

– Полагаю, вам следует говорить: «Да, ваше величество», – говорю я своим самым надменным тоном.

Я не позволю ему издеваться надо мной перед всем классом.

– Да, ваше величество, – саркастично отвечает он.

– Вам стоит следить за своими словами, мистер Такер, ведь за это легко можно попасть в тюрьму.

Он усмехается и смотрит на мистера Эриксона.

– С чего это она мне приказывает? Правитель этого класса Брейди.

– Сегодня она королева, – откидываясь на спинку стула, говорит мистер Эриксон. – На твоем месте я бы послушался ее совета.

– Можно лишить его титула, – предлагает Брейди, явно не переживая из-за того, что я захватила его трон. – Сделай его крепостным.

– Да, – поддакивает Кристиан. – Пусть станет крепостным. Это самая ужасная участь.

Бедного крепостного Кристиана уже несколько раз убивали на уроках истории Британии. Помимо того, что он погиб от Черной чумы в первый же день, он умирал от голода, ему отсекали руки за кражу буханки хлеба и его на потеху затоптала лошадь хозяина. Поэтому сейчас он Кристиан Пятый.

– А можно вообще от него избавиться. Бросить в лондонский Тауэр. Или приказать четвертовать. Или растянуть на дыбе. Или применить раскаленную грушу[26], – с улыбкой говорит мистер Эриксон.

Трудно не восхититься учителем, который предлагает смерть через применение раскаленной клизмы.

– Думаю, нам следует проголосовать, – говорю я, равнодушно глядя на Такера и вспоминая, как он чуть не сжег меня на костре, словно ведьму.

Месть сладка.

– Все, кто за смерть еретика сэра Такера, поднимите руку, – тут же предлагает Анджела.

Я оглядываю класс и вижу поднятые руки. Все «за». Кроме Такера, который стоит у дальней стены, скрестив руки на груди.

– Значит, смерть через применение раскаленной груши, – объявляю я.

– Сейчас запишу! – радостно восклицает мистер Эриксон.

– Раз вопрос решен, – пристально глядя на меня, говорит Анджела, – позвольте мне рассказать вам о поражении испанской армады.

Я бросаю торжествующий взгляд на Такера. И вижу, как один уголок его губ поднимается в полуулыбке. А затем он кивает мне, признавая свое поражение.

Очко присуждается Кларе. Вперед, девочка!

– Что это было? – шипит Анджела, когда мы идем в туалет после урока.

– Ты про историю с Такером? И не говори. Чего он все время ко мне цепляется?

– Нет, я про то, как ты отключилась посреди речи, заставляя меня краснеть перед классом.

– Прости, – говорю я. – У меня было видение. Как долго я не реагировала?