Неземная девочка

Лялька родилась в коротком промежутке между двумя Зиниными ненормальными романами. Ненормальными потому, что она, как справедливо считал Валерка, бросалась в любовь, забыв обо всем, и прежде всего о самой себе.

Однако вечер нуждался в продолжении. И они втроем дружно наелись и напились. Действительно хорошие крымские вина, отметил про себя Борис. Надо бы прихватить несколько бутылок в Москву.

А потом Валерий предложил поиграть в забавные игры с психологическим уклоном. И все трое — веселые, хмельные — с радостью согласились. Воспитанная Лялька никого своим присутствием не обременяла.

Начали с такой игры — надо было по кругу поцеловать у соседа то, что тебе у него понравилось больше всего. Валерке у Бориса приглянулась кружка с чаем в его руке. Поцеловал кружку. Зиночка особо выделила позванивающий Валеркин поясок. Поцеловала поясок. Наконец дошла очередь до Бориса.

— Тебе что в Зинаиде нравится? — строго спросил Валерий.

Как человек нестеснительный и откровенный, Борька честно брякнул:

— Фигура.

— А что конкретно? — Валерка отличался беспредельной дотошностью.

Борис посмотрел на отлично видное, выпуклое и мягкое пузечко.

— Живот!

Зина опустила глаза в тарелку.

— А про женский живот говорят «животик»! — объявил знаток всех языковых деталей Валерка.

Борис охотно исправился:

— Именно! Животик!

Но поцеловать голое пузо Зина вновь не дала — опять натянула топик и разрешила целовать только через маечку.

— Ну-у! Так нечестно! Не придуривайся! — закричал изменник Валерка. Все-таки великое это дело — мужская солидарность. — Ведь Борис не говорил «майка понравилась», а сказал «животик понравился»! И по-настоящему интересный поцелуй получился как раз у Бориса. У нас с тобой — кружки какие-то, пояса… Чепуха!

Зина не ответила. И пришлось начать новую игру в угадывание слов. Требовалось загадать слово или понятие и его изобразить. Остальные угадывали.

Валерка загадал «кенгуру». Но сестра как-то узнала об этом, шепнула Борису, и они решили приколоться: говорить все, что угодно, кроме «кенгуру». Потешить самолюбие Крупченки.

Валерка изобразил качание на руках кенгуриного «ребенка», затем убрал его в «карман» на животе, а потом, поджав руки, резво запрыгал по комнате.

— Малыш! — крикнула Зина.

— Нет, наверное, что-то туристическое! — деловито возразил Борис.

Валерка посмеялся — дурачки! — и показал все заново.

— Папа играет с ребенком!

— Или гуляет!

Валерка начал удивляться:

— Да вы чего? Совсем не то… Я вроде понятно показываю! — И снова продемонстрировал то же самое, и опять попрыгал.

— Ну точно, папа играет с сыном или дочкой!

— А-а-а! Ты вездеход показал!

С Валеркой случилась смеховая истерика. Аж глаза закатил. Вскочил и давай опять неистово и сосредоточенно прыгать по комнате, поджав руки в виде кенгуриных лапок.

— А-а, это прогулка! — обрадованно завопила Зина.

— Да что с вами такое, бестолковые?!

Он схватил сестру и дополнил ею показ. Посадил ее на корточки и попрыгал с ней вдвоем, будто — вот оно! — дитя из кармана и тоже прыгает.

— Ха! Морской конек! — заявил Борис. — Или… или похищение детей.

У Крупченки уже глаза перекосились от смеха. Он то хохотал, то кричал.

— Ну, еще показываю! Последний выход!

И в пятый раз заскакал по паркету. Зина и Борис, весело переглянувшись, грянули хором:

— Кен-гу-ру!

— Мы знали, только тебя разыгрывали! — добавила Зина.

Валерка облегченно выдохнул:

— А я подозревал… Потому что, думаю, не можете вы оба быть такими тупыми! Или пьяными. — И тотчас затеял новую игру. Он оказался просто неистощим на выдумки и развлечения.

Борис по жребию вышел из комнаты. А когда вошел — ух ты! На диване возлежит Зинаида, а над ней, протянув к ней руки, стоит, припав на колено, Валерий. И оба хохочут.

— Ишь ты подишь ты… Вы изобразили статую любви! — хмыкнул Борис. — Но тут кое-что не мешало бы изменить… На руки надо! Валерий! Бери ее на руки!

Один Крупченко поднял вторую Крупченку… А ведь не случайно Борис все это предложил. Он замыслил проверить братца на могущество: не сдрейфит ли он, поднимет ли такую? Дама-Круп — ченко — ничего себе пышка, кило на восемьдесят самое малое!

Валерка поднял. И застыл с сестрой на руках.

— А теперь, по правилам игры… — И он передал Зинаиду на руки Борису, раз уж тот придумал такой вариант.

А что? Борька был бессознательно готов к этому. И охотно бережно взял у него из рук старшую Крупченку. Ух и тяжела… Аж спина начала трещать. Но ничего — удержал…

Валерка щелкнул их фотиком.

— А я потом твоему бывшему мужу, Зинаида, фотографии покажу, — стал куражиться Валерка. — Чем ты тут занимаешься — у каких-то незнакомых мужиков на руках катаешься!.. Борь, что ты ее носишь?! Да швырни ты ее! В окошко выкинь!

Борис словно призадумался и медленно двинулся со своей тяжелой ношей к окну.

— В окошко!

— Ой, не надо-о-о! — состроив испуганный вид, закричала Зиночка.

На пороге возникла Лялька в ночной рубашке до пят.

— Спокойной ночи! — серьезно сказала она, не обратив никакого внимания на шум и на мать на руках у гостя.

Повернулась и вышла. Борис смущенно осторожно поставил Зиночку на ноги.