Неземная гроза

От того, как он сказал это, дрожь предчувствия пробежала по ее спине.

— Это скорее запутанно, чем сложно.

Лейла слушала, затаив дыхание. Неужели Том каким-то образом почувствовал, что здесь поставлено на карту гораздо больше, чем возвращение Адели в семью.

— Я подумал сначала, что все дело в Джиме Фарли, — сказал он медленно. — Но теперь чувствую, что здесь замешаны женщина и ребенок.

— Какая женщина? — спросила Лейла, думая, что он имеет в виду Катрин, которая должна была занять место матери Адели.

— Та, что говорила со мной по телефону.

Мириам? Неужели эта женщина обманула ее? И Джим был прав, когда утверждал, что Адель нужна его мачехе как замена ее пропавшей дочери?

— Что она сказала тебе, Том?

— Ничего.

Затем мягким мечтательным голосом он продолжил:

— Я видел сон. Он начинался с тебя, Лейла, и ты была словно камень, брошенный в пруд. По водной поверхности разбежалась рябь, которая, набирая силу, превратилась в мощные волны, устремившиеся вниз и образовавшие реку, а та широко разлилась и впала в океан, перетекая теперь и в другие океаны. Такой огромный эффект от такого маленького камушка!

— Твой сон, Том, далек от реальности, — поспешно сказала Лейла, в то же время с отчаянием сознавая, как ее присутствие в этом доме повлияло на планы Джима относительно его брака с мисс Хардинг.

— Я бы хотел приехать и быть с тобой.

— В этом нет необходимости, Том. Я справлюсь сама, — настаивала Лейла, не признавая ничьего вмешательства в свои дела даже из самых лучших побуждений. Ей не хотелось делиться своими тайнами с кем бы то ни было, а особенно с Томом, который видел слишком много и слишком много понимал.

— Я знаю, сестренка, — сказал он мягко. — И все же я хотел бы приехать. Я чувствую, что мог бы помочь.

Лейла глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Ее основная забота — Адель, и Том мог ей помочь здесь. Такое предложение она, по совести говоря, не могла отвергнуть.

Кроме того, вполне вероятно, Катрин удалось убедить Джима, что прошлой ночью он был не в своем уме. Поставить под угрозу давно планируемый брак из-за преходящего физического влечения, пусть и очень сильного, разве это не безумие? И если вдруг ее предположение окажется верным, можно себе представить, как отчаянно ей захочется иметь рядом кого-нибудь из своей семьи, к кому она могла бы обратиться за поддержкой и на кого могла бы положиться. Преданный Том лучше, чем кто-либо, выполнил бы в такой ситуации роль буфера между Лейлой и семейством Фарли.

— Хорошо, — решила она. — Я улажу все к твоему приезду. Когда ты будешь здесь?

— Сейчас выезжаю. Прибуду завтра после полудня.

— Береги себя.

— Ты тоже, сестренка. Он сказал это с чувством.

Положив телефонную трубку, Лейла мысленно еще раз восстановила то, что сказал Том. По-видимому, он еще не считал Джима Фарли источником беспокойства, намекая в своей туманной манере на что-то, имеющее отношение к женщине и ребенку.

Лейла подумала, что в центре того, что чувствовал Том, должна быть Адель. Ведь она сама оказалась здесь лишь в силу близости к маленькой девочке, которая хотела общаться с ней и зависела от нее.

Материнский инстинкт вновь заговорил в Лейле, и она, крепко обнимая, подняла ребенка на руки. Адели может потребоваться защита от враждующих кланов в этом доме, и ей, Лейле, не стоит торопиться выходить из игры. Она будет рядом с девочкой, по крайней мере, пока не приедет Том.

Мириам все еще находилась в спальне, когда они вернулись. Она быстро поставила плюшевого медведя на одну из полочек и повернулась к ним с сияющей улыбкой.

— Может быть, вы хотите позавтракать здесь? Не составит труда принести завтрак в комнату.

Что позволило бы ей побыть подольше с Аделью, тотчас подумала Лейла.

— Господин Фарли и мисс Хардинг уже спустились в столовую? — спросила она, внутренне сжавшись при мысли, что ей предстоит снова увидеть Катрин, но твердо решив поступать так, как этого требуют интересы Адели.

Улыбка Мириам мгновенно пропала, сменившись гримасой.

— Я не видела никого из них сегодня утром. И не знаю, где они.

Лейла подумала, что Джим и Катрин, наверное, выясняли отношения этой ночью. А может быть, они не только разговаривали, но и завершили ночную сцену чем-то более существенным. Она почувствовала, что ей становятся плохо.

— Я думаю, будет лучше, если мы спустимся к завтраку, — сказала Лейла решительно, желая узнать, что же случилось не только в интересах будущего девочки, но и в своих собственных.

— Тогда я скажу Грете, чтобы она вас ждала, — согласилась Мириам, оставляя их одеваться к завтраку, а сама пошла договариваться с поваром.

У Адели теперь появилась масса новых платьев. Кто-то, вероятно Мириам, купил полный комплект одежды для трехлетней девочки. Малышка ждала, пока Лейла облачится в легкие голубые брюки и белую блузку с глубоким вырезом, отделанную гирляндой из алых и голубых цветов по линии выреза. Что касается Адели, то она отвергла симпатичные платьица и остановила свой выбор на розовых панталончиках, которые Лейле пришлось немного укоротить, и белой кофточке, усеянной алыми и бледно-желтыми маргаритками.