Неземная любовь

— Слушаю вас, мисс Лаутон. — Ситуация явно начинала его забавлять. Одна бровь поползла кверху, в то время как блестящие карие глаза осматривали ее с головы до ног — от копны растрепанных волос до свекольных сапог, вызывающе торчавших из-под дурацкого зеленого пончо, и когда она представила, как выглядит со стороны, ей чуть не стало дурно.

Начать снова стоило ей неимоверных усилий.

— Я… я занимаюсь воздухоплаванием. Моя фирма называется «Воздушные шары Беркшира»…

Мгновенно выражение его глаз неуловимо изменилось, словно по лицу пробежала тень.

— Воздушные шары?..

— Да. С людьми на борту. Тепловые аэростаты. Мне заказывают полеты, я занимаюсь обучением, выдаю свидетельства. Временами я… я также беру в полет детей — пациентов здешней больницы.

Он слушал ее, холодно прищурившись, откинув голову. Она нервно облизнула губы.

— Продолжайте, — произнес он таким ледяным тоном, что она буквально окоченела. Что это?

Только что голос его звучал вполне любезно. Она допустила какую-то ошибку? Обычно ее способ зарабатывать себе на жизнь казался людям чем-то вроде волшебной сказки, и обхождение было соответствующим. Во всяком случае, подобную реакцию она наблюдала впервые.

— Мы… установили, ч-что большинству детей полеты доставляют огромное удовольствие, а это часто можно использовать при курсе терапии.

— Не понимаю. — Он скрестил руки на груди, и это движение явственно показывало, что он стремится закончить разговор.

Собрав все свое мужество, она продолжала:

— Нам не нравится слово «подкуп», но, в сущности, так оно и есть. Обещанная им награда в виде путешествия на воздушном шаре помогает переносить утомительные или болезненные процедуры.

— Мы? Кто это «мы»? — спросил он с внезапным раздражением. — Вы что, работаете в этой больнице?

Она с трудом сглотнула.

— Нет, но я поддерживаю тесную связь с каждым детским врачом и…

— И очевидно, это вам принадлежит идея засунуть Кэти в свою… свою воздушную программу. — Он явно вышел из себя, его голос был переполнен сарказмом.

— Мими, медсестра, которая нас познакомила, считает, что Кэти — как раз тот случай, когда реальная польза…

— Случай! Вы хотите использовать мою дочь в качестве подопытного кролика в вашем чертовом эксперименте? — (Челсия поймала недоуменный и встревоженный взгляд регистраторши.)

— Простите. Мне очень жаль. Я неправильно выразилась. Разумеется, я совсем не имею в виду…

— И я предпочел бы, чтобы моя дочь никогда в своей жизни не сталкивалась с таким понятием, как подкуп.

— Награда, мистер Таннер. Думайте об этом, как о награде. — Челсия дрожащей рукой отерла лоб. Ей ни разу не приходилось видеть подобной родительской реакции. Обычно ей были благодарны и ценили ее помощь. — Иногда дети… — Она запнулась. — Им столько приходится терпеть, что они с трудом переносят лечение. Они теряют надежду, они несчастны. Случается, воздушный шар помогает им обрести радость.

Он слушал, с обескураживающей тщательностью исследуя пространство поверх ее головы, а затем произнес:

— Меня это не интересует, мисс Лаутон, — и повернулся, чтобы уйти.

Поддавшись невольному порыву, Челсия схватила его за руку. Он оглянулся и презрительно посмотрел на нее. Она тянула его за рукав, краснея от унижения.

— Простите, мне очень жаль. Боюсь, я так плохо вам все объяснила. Самое главное, что я должна была сказать, — я ничего не беру за эти полеты. Они бесплатные.

— Это меня мало волнует. Я в состоянии их оплатить, но я по-прежнему не хочу, чтобы Кэти подняли на этой дьявольски опасной, на этой проклятой штуке.

Посетители в приемной воззрились на них в немом изумлении.

— На дьявольски опасной штуке? — повторила она, словно не веря своим ушам. — Мистер Таннер, тепловые аэростаты абсолютно надежны, а я дипломированный пилот высшей квалификации.

— Извините, но мне это совершенно неинтересно, — отмахнулся он, делая движение уйти.

— Мне очень жаль.

— Жаль? — Он замер как вкопанный. — Кажется, это излюбленное словечко в вашем лексиконе. А как вы поведете себя, когда с кем-нибудь из детей произойдет несчастный случай? Скажете, что вам жаль?

— Несчастный случай? У меня не бывает несчастных случаев, мистер Таннер, — отчеканила она. — Вы, видимо, не поняли.

— Я-то отлично понял. А вот поняли ли вы? — Он угрожающе надвинулся на нее.

Плечи Челсии устало поникли.

— Я поняла. — Имя Кэти должно быть навсегда вычеркнуто из списка пассажиров. Но что самое ужасное, дальнейшие отношения с этим человеком уже невозможны.

Конечно, она все исправит. Не с ним, а с героем ее грез. Эти двое явно не одно и то же лицо.

— Все-таки позвольте вручить вам мою карточку, на случай, если вы перемените решение, — сказала она, уже ни на что не надеясь. — Меня можно найти в конторе на «Сосновой горе». Там есть телефон.

Ник Таннер, вскинув голову, как-то странно поглядел на нее.

— Я в курсе.

— Так вы знаете, где это?

Он, молча смотрел на нее и на этот раз, кажется, сам испытывал некоторое замешательство.

— Что-то не так, мистер Таннер? Проведя рукой по лицу, он вздохнул.

— Что ж, так или иначе, мы все равно должны были с вами познакомиться.