Неземная (ЛП)

Все мысли вмиг вылетели прочь из головы. Вместо этого я начала думать о том, что я НЕ могу им сказать. Вроде того, что я могу бегло разговаривать на любом языке Земли. У меня есть крылья, которые появляются по моему желанию, и вообще-то, я теоретически умею летать, но у меня это не получается. Я натуральная блондинка. У меня абсолютное чувство направления, что, наверное, должно помочь в полетах, но пока не знаю точно. Ах, да, я здесь, потому что мне судьбой предназначено спасти парня Кей.

Я прочистила горло:

- Итак, меня зовут Клара Гарднер, и я переехала из Калифорнии.

Другие ученики захихикали, а один парень поднял руку.

- Это один из фактов мистера Ловетта, - пояснил мистер Фиббс. – Вот только вас не было, когда он это говорил. Скоро вам станет известно, что здесь достаточно много учеников, кто перебрался из Золотого Штата.

- Ну что ж, тогда попробую снова. Я переехала из Калифорнии около недели назад, потому что прослышала про дивные здешние сласти.

Весь засмеялись, даже Кей, которая чувствовала себя польщенной. Я неожиданно представила себя комиком, произносящим монолог. Но все лучше, чем если все станут говорить, что ты та рыжая идиотина, которая грохнулась в обморок посреди коридора после третьего урока. Шутить, так шутить.

- Меня до странности любят птицы, - продолжала я, - куда бы я ни пошла, их вокруг собирается целая стая.

Это правда. Думаю, это потому что они чувствуют, что я тоже крылатая, хотя на самом деле, мои крылья - невидимы.

- Анжела, ты хочешь что-то сказать? – обратился вдруг к кому-то мистер Фиббс.

Я пораженно посмотрела направо, а девушка с волосами цвета воронова крыла, в фиолетовой тунике и леггинсах поспешно опустила руку.

- Нет, я просто потягиваюсь, - непринужденно сказала она, глядя на меня янтарными глазами. – Но про птиц мне понравилось. Это забавно.

Но на сей раз никто не смеялся. Все смотрели на меня. Я сглотнула.

- Так, ещё один факт, да? – продолжила я немного отчаянно. – Моя мама программист, а отец профессор физики в Университете Нью-Йорка, что, наверное, означает, что с математикой у меня должно быть все хорошо.

Я изобразила гримасу отчаяния. Конечно, я соврала, что не разбираюсь в математике. Вполне разбираюсь. Математика – это язык, и моя мама, к примеру, даже не притрагиваясь, может понять, что именно компьютеры говорят друг другу. Наверное, поэтому она и влюбилась в моего отца, который напоминает ходячий калькулятор, даже и без капли ангельской крови. Джеффри и мне математика всегда давалась до смешного просто. Этот факт веселья тоже не вызвал, кроме сочувственного смешка от Венди. Что ж, комик из меня, кажется, негодный.

Последней в списке была девочка, которая столь внимательно смотрела на меня, когда я рассказала про птиц. Она представилась Анжелой Зебрино. Убрав длинную челку за ухо, Анжела быстро перечислила свои три факта.

- Моя мама – владелица «Розовой подвязки». Я никогда не знала своего отца, и я - поэт.

Снова эта странная тишина. Она оглядела всех, словно ожидала, что кто-то бросит ей вызов. Никто не хотел встречаться с ней взглядом.

- Отлично, - сказал мистер Фиббс, прочищая горло, внимательно глядя в свои записи. – Теперь мы все знаем друг друга немного лучше. Но как людям действительно узнать друг друга? Что отличает нас от остальных шести с половиной миллиардов людей на планете? Может быть, это мозг, который как компьютер запрограммирован для каждого на свой набор программ, воспоминаний, привычек, генетически заданной внешности? А может быть, нас различают по делам? Какими были бы ваши три факта, если бы я попросил вас назвать три самых важных поступка в вашей жизни?

Перед моим внутренним взором промелькнуло пламя.

- Этой весной мы посвятим много времени обсуждению того, что значит быть уникальным, - продолжил мистер Фиббс, встал и, прихрамывая, подошел к небольшому столику в дальней части комнаты, где взял стопку книг и начал раздавать их.

- И наша первая книга в этом семестре, Франкенштейн!

- Оно живое!!! – тут же заорал парень со сноубордом, подняв книгу вверх, словно ожидая удара молнии. Кей Паттерсон закатила глаза.

- О, да вы уже общаетесь с духом доктора Франкенштейна? – мистер Фиббс повернулся к доске взял черный маркер и написал имя Мэри Шелли и год – 1817. – Этот роман был написан женщиной не намного старше вас, и отражает идею борьбы науки и природы.

Он начал лекцию про Жана-Жака Руссо и влияние его идей на искусство и литературу во время написания романа, а я старалась не пялиться на Кей Паттерсон и все думала, что же за девушка сумела зацепить такого парня, как Кристиан. А потом задумалась, что он из себя представляет как человек, ведь я ничего не знала о нем, кроме того, как выглядит его затылок и что он спасает девушек, вырубившихся посреди коридора.

Осознав, что я упорно грызу ластик на конце карандаша, я его отложила.