Неземная

— Да, ты приняла меня, но я всё ещё пытаюсь понять почему, — говорю я Венди.

— Я думала, ты должна быть фриком. Или это или ты пытаешься обратить меня в вашу тайную религию поклонения лошадям.

— Чёрт тебя подери, — театрально произнесла она. — Ты сорвала мой коварный план.

— Я знала это!

Мне нравится Венди. Она причудливая и добрая, и просто хороший человек. И она спасла меня от ярлыков «фрик» или «одиночка», а так же от жала моих отсутствующих друзей в Кали.

Когда я звоню им, то мне кажется, что нам уже не о чем говорить, я постоянно оказываюсь не в курсе. Очевидно, они продолжают жить дальше уже без меня.

Но я не могу думать о том, что у меня есть, а чего у меня нет.

Мои реальные проблемы не связаны с тем, чтобы быть богатым или бедным, но вместо этого с фактом, что большинство учеников школы Джексон Хола знают друг друга, начиная с детского сада.

Они создали свой круг общения много лет назад.

Даже, несмотря на то, что я хочу придерживаться более скромной толпы, Кристиан — один из имущих, так что это та группа, где я должна быть.

Но есть препятствия. Огромные, вопиющие препятствия.

Первое из которых обед. Популярная группа обычно есть за пределами кампуса.

Конечно. Если у тебя есть деньги, и машина, останешься ли ты в кампусе обедать куриным стейком? Я думаю, нет. У меня есть деньги, и машина, но в первую учебную неделю я выжала 180 на обледенелой дороге по пути в школу. Джеффри сказал, что это даже лучше, чем «Шесть флагов»[15], особенно когда нас слегка закрутило в середине трассы.

Теперь мы ездим на автобусе, и это означает, что я не могу обедать за пределами кампуса, если кто-нибудь не подвезёт меня, а люди вовсе не выстраиваются в очередь с предложениями.

Это приводит меня к препятствию № 2: очевидно, я стеснительна, потому что вокруг много людей, которые не обращают много внимания на меня.

Я никогда не замечала это в Калифорнии. Я никогда не нуждалась в том, чтобы быть коммуникабельной в своей старой школе; мои друзья там имели естественное стремление ко мне.

Здесь совсем другая история, в основном, из-за третьего препятствия: Кей Паттерсон.

Трудно завести много друзей, когда самая популярная девочка в школе презирает тебя.

На следующее утро Джеффри блуждает по кухне одетый в футболку «Если бы идиоты могли бы летать, это место было бы похоже на аэропорт». Я знаю, что все в школе посчитают это забавным и никто не обидится, потому что они любят его. Такие вещи всегда давались ему легко.

— Эй, есть желание сегодня сесть за руль? — спрашивает он.

— Я не хочу идти до автобусной остановки. Сегодня очень холодно.

— Есть ли желание умереть сегодня?

— Конечно. Мне нравится рисковать своей жизнью.

Я бросаю ему рогалик, и он ловит его в воздухе. Я смотрю на закрытую дверь в кабинет мамы. Он улыбается с надеждой.

— Хорошо, — говорю ему. — Я пойду, разогрею машину.

— Смотри, — он говорит, пока мы медленно пробираемся вниз по длинной дороге в школу.

— Ты можешь справиться с этой движущейся-по-снегу вещью. Довольно скоро ты станешь профи.

Он подозрительно хорош.

— Хорошо, что произошло? — я спрашиваю. — Что тебе нужно?

— Я вошёл в команду по борьбе.

— И как ты сделал это, если пробы были в ноябре?

Он пожимает плечами, как будто это пустяковое дело.

— Я бросил вызов лучшему борцу на матче и выиграл. Это небольшая школа. Они нуждаются в соперниках.

— Мама знает?

— Я сказал ей, что я в команде. Она не была в восторге, но она не может же запретить нам все школьные развлечения, правильно? Я устал от этого «мы лучше спрячемся, или кто-то выяснит, что мы другие». Я имею в виду, что если я выиграю состязание, люди будут говорить, вот тот парень, он очень хороший боец, он, наверное, ангел.

— Да, — я тревожно соглашаюсь.

Но мама не такой человек, что составляет правила просто потому, что хочет. Должна быть причина её осторожности.

— Дело в том, что мне нужно ездить на тренировки, — говорит он, пока я неловко перестраиваюсь. — Как всем из них.

На минуту он затих, только печка согревает ноги.

— Когда? — спросила я наконец.

Я приготовилась к плохим новостям.

— Полшестого.

— Ха.

— Ну, давай.

— Получается, мама повезёт тебя.

— Она сказала, что если я буду настаивать на участие в команде, то я должен сам добираться туда. Возьми на себя ответственность за меня.

— Удачи с этим, — я засмеялась.

— Пожалуйста. Это только на несколько недель. Потом моему приятелю Дарвину исполнится шестнадцать, и он будет подвозить меня.

— Я уверена, маме это понравится.

— Давай, Клэр. Ты должна мне, — говорит он тихо.

Я должна ему. Это из-за меня его жизнь перевернулась с ног на голову. Не то, чтобы он очень страдает.

— Я не должна прогибаться под тебя, — говорю я, — но… ладно. Шесть недель максимум, потом ты должен найти другую машину.

Он выглядит по-настоящему счастливым. Мы на пути к восстановлению, он и я, как раньше.

Погашение долга, так это вроде называется?

Шесть недель ранним утром не кажется такой уж большой платой за прекращение ненависти по отношению ко мне.

— Хотя, есть одно условие, — я говорю ему.

— Что?

Я вставляю свой диск Келли Кларксон.

— Мы будем слушать мою музыку.