Неземная

— Да, — кивнула рассеянно миссис Шварц. — Наверное, я неправильно запустила секундомер.

Вечером, когда мама вернулась домой, я как раз развалилась на диване и смотрела повторы «Я люблю Люси».

— Что, все так плохо?

— Это запасной вариант на тот случай, если не могу найти «Прикосновение ангела», — сарказм из меня так и сочился.

Мама вытащила из пакета и поставила на стол банку мороженого «Чабби-Хабби», нет, она будто мои мысли читает:

— Ты просто богиня!

— Ну, не совсем.

Она вынула из того же пакета книгу: «Деревья Америки. Пособие для идентификации в полевых условиях».

— А вдруг мое дерево не из Северной Америки?

— Ну, по крайней мере, начнем поиск.

Положив книгу на кухонный стол, мы вместе склонились над ней в поисках дерева, похожее на то, что было в видении. Если бы кто-то взглянул на нас в этот момент, то увидел бы просто мать, помогающую дочери с домашним заданием, а не никак не пару полу ангелов, занимающихся сбором информации для миссии небес.

— Вот оно, — я, наконец, указала на изображения дерева и довольная собой, откинулась на спинку стула. — Красная сосна.

— Изогнутые желтоватые иглы, растущие парами, — зачитала мама из книги. — На деревьях были коричневые овальные шишки?

— Да я как-то на шишки не засматривалась, мам. Деревья похожи, ветки у них начинались чуть выше по стволу, мне кажется, но они определенно похожи, — ложка с мороженным мешала мне ответить внятно.

— Ну, хорошо, — мама снова вернулась к книге. — Кажется, здесь говорится, что красная сосна растет исключительно в Скалистых горах, а так же на северо-западном побережье США и Канады. Индейцы любили делать из стволов красной сосны основные опоры для своих вигвамов. В общем-то, от краснокожих сосна и получила свое название. И, — продолжила она, — здесь сказано, что шишкам, для того, чтобы раскрыться и выбросить семена, нужна очень высокая температура, например, такая как во время лесного пожара.

Я усмехнулась:

— Все это та-а-ак познавательно, — хотя, мысль, что какое-то дерево может расти только на выгоревшем пепелище, показалась мне странно увлекательной. Было в ней нечто судьбоносное.

— Прекрасно, теперь мы примерно знаем, где всё случиться, — отметила мама. — Теперь осталось только сузить круг поисков.

— А потом? — я рассматривала изображение дерева, неожиданно представив ветви, объятые пламенем.

— Потом поедем туда.

— Поедем? Ты имеешь ввиду, переедем из Калифорнии?

— Да, — просто ответила мама и, кажется, была абсолютно серьезна.

Я нервно сглотнула:

— Но как же школа? Мои друзья? Твоя работа?

— Ну, пойдешь в новую школу и там, я думаю, заведешь новых друзей. А я буду искать новую работу или найду способ работать дома.

— А как же Джеффри?

Она тихонько рассмеялась и погладила меня по руке, словно это был самый глупый вопрос, что я могла задать:

— Конечно же, Джеффри тоже поедет.

— О, да. Он будет просто в восторге, — я подумала о Джеффри с его бесконечным парадом друзей, бейсбольных матчей, соревнований по борьбе, футбольных встреч и прочего. У нас с Джеффри здесь имелась собственная насыщенная жизнь. В этот момент я в первый раз я поняла, что получила намного больше, чем рассчитывала. Мое предназначение изменит всё.

Мама закрыла книгу и взглянула на меня через кухонный стол, в её взгляде было что-то торжественное:

— Это очень важно, Клара. Видение, твое предназначение — для этого ты была рождена.

— Знаю, просто не думала, что нам придется переезжать.

Я посмотрела в окно и увидела двор, в котором выросла, играя; старые качели, которые мама все никак не могла собраться и снять; розовые кусты вдоль забора, которые росли здесь, сколько я себя помнила. А вдалеке, за забором, едва различимые, виднелись горы, всегда служившие своеобразной границей моего мира. Если бы я прислушалась, то услышала бы привычное громыхание электрички, пересекающей бульвар Шорлайн и музыку из парка Грейт Америка — ведь он всего в двух милях. Я и подумать не могла, что мы когда-нибудь переедем отсюда.

Мама сочувствующе улыбнулась:

— А ты думала, что просто сможешь слетать туда на выходные, исполнить свое предназначение и прилететь обратно?

— Ну, наверное, да, — я смущенно отвела взгляд. — Когда ты скажешь о переезде Джеффри?

— Я думаю, это подождет, пока мы не разберемся, куда же мы, собственно, переезжаем.

— А можно я буду присутствовать, когда ты ему скажешь? Я запасусь попкорном.

— Когда-нибудь настанет и очередь Джеффри, — сказала мама, и глаза её наполнились грустью, всегда появляющейся от мысли, что мы взрослеем слишком быстро. — Когда он получит свое предназначение, тебе придется пройти через то же самое.

— И нам снова придется переехать?

— Мы поедем туда, куда поведет нас его предназначение.

— Безумие какое-то, — я покачала головой. — Это все немножко пахнет сумасшествием, тебе так не кажется?

— Неисповедимы пути ангельские, Клара, — она ухватила мою ложку и зачерпнула из коробки мороженое. Затем улыбнулась, на моих глазах снова превращаясь в веселую, озорную маму, которую я всегда знала. — Неисповедимы пути.