Неземное создание

Во-вторых, назвавшись Лилей, правда, с другой фамилией, я хотела проверить – знает ли он о существовании девушки Сергея и как отреагирует на мои слова?

Ведь те, кто избивал Конищева, угрожали расправой именно над этой самой Лилей и, следовательно, должны были с ней очно или хотя бы заочно быть знакомы.

Поэтому сейчас я нарочно назвалась этим именем, подстраховавшись собственной, более чем распространенной фамилией.

Мало ли на свете девушек по имени Лиля?

У Конищева вполне могло быть несколько разных подружек с таким именем – что в этом особенного?

Но сейчас меня сильно удивило, что Кузнец никак не отреагировал на это имя.

Словно бы не имел о такой знакомой Сергея ни малейшего представления.

Очень, очень странно!

Кстати, при воспоминании о прелестном лице Лили мне сделалось как-то особенно не по себе: интересно, как бы она себя чувствовала в такой ловушке?

Наверное, давно бы уже умерла со страха!

– Ну что же, – выслушав мою лживую исповедь, сказал Кузнец. – Я думаю, самое правильное будет теперь сдать тебя в милицию. Сейчас позвоню, пусть приедут, заберут…

При этих словах сердце мое наполнилось прямо-таки небывалым счастьем.

Я представила, как предстану перед нашими родными тарасовскими ментами, а потом перед Володькой в виде «воровки», и как он мне игриво незаметно подмигнет: что, мол, попалась? За решетку собралась, Танюша?

А как же Канары?

Да, такой исход был бы для меня спасением, настоящим хеппи-эндом.

Правда, я бы покинула этот дом ни с чем, так ничего и не узнав ни про Кузнеца, ни по поводу своего дела.

И у меня не останется никаких шансов снова под каким-нибудь предлогом сюда проникнуть.

– Нет! – вскричала я так, что у самой зазвенело в ушах. – Нет, только не это! Мне сейчас нельзя, особенно нельзя там засвечиваться. Не надо никуда звонить? Ни за что! Я тебе заплачу, я тебе…

И тут у меня из глаз прямо-таки потоками брызнули настоящие обильные слезы!

Может, напрасно в свое время я пренебрегла театральным институтом?

– Это почему же? – заинтересовался Кузнец и засмеялся. – Что, похоже, уже сидела, голубка? Больше не хочется? Не понравилось?

– Да нет, пока не сидела… Просто последнее дело, только что… Меня сейчас все ищут. Прошу тебя, все, что угодно…

– Все, что угодно? – сладострастно улыбнулся Кузнец и внимательно посмотрел мне на грудь.

Я невольно содрогнулась – вот оно, начинается!

Но тут его, судя по всему, заинтересовало совсем другое:

– А про какое ты говоришь последнее дело?

Я вздохнула, поколебавшись, стоит ли сочинять дальше, но по вопросительному взгляду Кузнеца поняла, что мне все равно не отвертеться от ответа.

– Ну, ты, наверное, не знаешь, – промямлила я. – Есть такой Зайчиков. Вениамин, Венечка. В общем, это мы его. Ну, а сейчас как раз трясут всех подряд. Мне нельзя.

– Хм, и ты не побоялась сразу же лезть сюда, ко мне? Ну и аппетиты у вас, мадам!

– Да нет же, я сказала, что хотела только посмотреть, прикинуть… Сначала я думала уехать из города, но так еще хуже – только усугубишь подозрения. Нужно жить так, как будто бы ничего не произошло, – по опыту знаю.

– Ясно, значит, после того, как ты с этим Зайчиковым… – хмыкнув, начал было Кузнец, но его перебил звонок.

Оказывается, здесь было хорошо слышно, когда трезвонили и в калитку, и во входную дверь.

Кузнец подошел к наглухо заделанному окну, в котором, видимо, была секретная щелка, и взглянул вниз.

– Наши приехали, – проговорил он озабоченно. – Вот и хорошо – сейчас вместе решим, что с тобой делать. Учти, я проверю каждое твое слово.

– Ой, а я в туалет хочу, не могу больше…

– Говорю тебе, сиди! – прикрикнул Кузнец. – Сейчас разберемся.

Пришлось мне еще несколько минут провести в пыточном кресле – оно было явно похуже любого зубоврачебного.

Через некоторое время Кузнец явился в комнату в сопровождении двух мужчин, один из которых имел ярко выраженную «кавказскую национальность», а другой напоминал благообразного российского дьячка с аккуратной седой бородкой торчком.

– Да, я от кого-то слышал, что Зайчикова грабанули, – кивнул в мою сторону «дьячок». – Громкое дело, сейчас многие об этом говорят. Неужто эта?

– Красивый девушка, а какой вороватый, – неодобрительно заметил кавказец. – Нехорошо.

– Что мне с ней теперь делать?

– Отпусти! – взмолилась я. – Отпусти, я заплачу, у меня есть деньги… Много!

– Ха, которые ты у Зайчикова стырила? Может, ты мне еще его барахлишко заодно принесешь? Уж не хочешь ли ты меня под это дело подставить? Ты, конечно, девочка ловкая, но тут у тебя ничего не выйдет, – засмеялся Кузнец.

– Да нет, у меня есть другие деньги, чего вы…

– Я тебя отпущу, а ты потом скажешь: истязал, допрашивал… Брату нажалуешься. По глазам же видно!

– Клянусь, даже не вспомню – я ведь сама виновата! Я сюда больше не покажусь, вообще дорогу забуду и всем нашим скажу…

Почувствовав, что слова «сама виновата» прозвучали из моих уст как-то особенно неуместно, я добавила:

– Сама виновата, что попалась. Что уж тут теперь. Придется расплачиваться. Но только не в ментовку. Говори, сколько хочешь получить с меня? Я сейчас скажу, чтобы кто-нибудь привез…