Неземное тело

Кроме паспорта на имя Игоря Петровича Шашкова, в мешке были явно музейно-архивного происхождения военные карты боевых действий, которые велись в Тихорецком и соседних с ним районах. Карты были испещрены какими-то странными пометками.

— Ты езжай, а я пока поищу, кто такой этот Шашков и чем он занимался, кроме раскопок и продажи найденного.

В милиции, куда Лайму подвез галантный Остряков, все оказалось буднично и просто.

— А, — протянул дежурный, молоденький лейтенант, — помню, помню. Давайте мешок, приобщим его к вещдокам. Вы заглядывали, что там?

— Нет, конечно, — фыркнула Лайма, — зачем мне смотреть в чужой мешок? Меня попросили его отдать — я отдала. Мне надо что-то подписывать?

— Нет, оставьте свои координаты, если потребуется — вызовем вас. Говорите, в коттеджном поселке живете?

— Да. А когда вызовете? Когда найдут хозяина?

Лейтенант вздохнул:

— Если до сих пор он не нашелся, то, скорее всего, и не найдется.

— Извините, конечно, за любопытство. — Лайма скромно потупилась. — А где пропал этот мужчина? Неизвестно? У нас ведь в поселке все сплетни да слухи.

— Он же по лесам шерудил, знаем мы таких. Мог и в болото провалиться, и по пьяни еще что-нибудь учудить. А лес — дело серьезное.

— Его искали?

— Да кто будет заниматься поисками? Нас тут и так мало. Конечно, окрестности прочесали, даже с собаками. По этому делу и заявления никакого нет. Бабка, когда пропал жилец ее, пришла в администрацию — звоните, мол, в милицию. А писать ничего не хочет. Или не умеет.

— А родственники?

— Еще не объявились.

— Им сообщили? Нет? Так сообщите! — В голосе Лаймы звучало благородное негодование.

— Кому? Мы же не знаем, кто он и откуда. Может, в мешке этом что-то есть.

— Вот и посмотрите. А я поеду. Удачи! — И очень довольная собой. Лайма пошла к машине.

* * *

— Знаешь, с кем мы имеем дело? — поинтересовался Корнеев, когда Лайма со стаканом сока в руке спустилась в его подвал.

— Знаю. С Шашковым Игорем Петровичем, чей рюкзак я только что отдала в милицию.

— Я выяснил, .что господин Шашков был одним из лидеров черных следопытов. Эти серьезные ребятки, если верить их сайтам, относятся к нему с огромным почтением. Он у них что-то типа законодателя моды.

— В каком смысле?

— У них там разные направления есть. Но все поставлено на широкую ногу: импортные металлоискатеди, землеройная техника. Наобум не работают — копают, руководствуясь исключительно картами военной поры. Главная фишка — обнаружить нетронутые военные захоронения, причем как наших солдат, так и немцев. Вскрывают братские могилы, фильтруют содержимое.

Лайма содрогнулась и сказала:

— Как можно, ведь это же кощунство.

— Конечно. Но представляешь, какие это деньги? Оружие, боеприпасы — все идет в дело. Они же бандюкам все это продают. А коллекционеры? Ордена, медали, бляхи всякие. Каски. Будешь смеяться, но у них покупают даже пластиковые коробочки с презервативами, которые солдатам вермахта выдавались.

— Какая гадость!

— Гадость, — радостно согласился Корнеев. — Но главный бизнес они делают на немецких именных медальонах. Если есть такой медальон, родственники могут подавать правительству прошение о пенсии. Пенсии, предсталяешь, какие там?

— Что-то я не очень…

— Объясняю. Находят ребята именной медальон. Затем анонимно (обычно через Интернет) запрашивают за них с граждан Германии по нескольку тысяч евро. Некоторые умудряются и на иномарку заработать.

— Ничего себе! — выдохнула Лайма.

— Так вот наш герой у них там один из первых. Кстати, он ведь был судим, но попал под амнистию.

— За что его судили?

— Вот как раз за хранение и торговлю оружием, которое они с приятелем добывали на месте старых боев.

— А что он здесь искал? Тоже оружие?

— Сложно сказать. Ты же видела карты — пометок много, планы были грандиозные. Наверное, и поделыцики где-то есть. То ли еще приедут, то ли в другом месте остановились.

— Вопросы, одни вопросы, — грустно заметила Лайма. — Зачем приехал, куда исчез. Да и вообще — при чем тут Шапгков?

* * *

— Я мог бы потребовать сатисфакции, — важно заявил Корнеев. — Моя родственница едва не подверглась насилию с вашей стороны. Скажите спасибо писателю за то, что он вам помешал…

Налитый свинцовой угрюмостью, Чуприянов смотрел на него исподлобья.

— Ах, Антон! — воскликнула Саша, проходя мимо и мгновенно навострив уши. Она стукнула опешившего Анисимова по плечу. — Ты помешал Лайме подвергнуться насилию? Да как ты посмел?

Она расхохоталась и отправилась за очередным бокалом шампанского. Стоявший поодаль Бабушкин приблизился к ним и с чувством сказал:

— Постоянно мечтаю о том, как раздену Сашку. — У мужчин мгновенно вытянулись лица, а он добавил: — Хочу посмотреть, как она вздохнет с облегчением, когда ее кто-нибудь наконец расшнурует.

Саша, по своему обыкновению, затянутая в неправдоподобно узкое платье, шла по комнате танцующей походкой. Вечеринка, устроенная четой Дюниных в честь окончания отделочных работ в коттедже, была в самом разгаре.