Нежданчик для майора (СИ)

Олеся смотрела прямо перед собой. Похоже, к разговору не прислушивалась, ушла в свои мысли. Велько привез её домой, не осмелившись заговорить по пути. Открыл дверь, поддержал под локоть, когда Олеся выходила из машины. В квартире напомнил себе, что Олеся сейчас выбита из колеи и ей проще выполнять распоряжения, чем формулировать желания. Поэтому Велько первым делом открыл кран, чтобы набрать ванну, следом поставил чайник, мучительно соображая, есть ли у него какао – вроде бы, покупал, один раз сварил, а потом стало слишком жарко, и он пачку куда-то засунул. А еще…

– Сейчас найду, – пообещал он Олесе, которая столбом стояла посреди кухни. – Мне на работе подарок дарили на праздник, я его в коробку кинул и забыл. А когда мы комнату для Нежданчика готовили, нашел и в шкаф перепрятал.

Он достал из антресоли красивую коробочку с ленточкой. Принес на кухню, сообщил:

– Вот. Морское удовольствие. Ароматические шарики для ванны. Сейчас кинем в воду, должно любой посторонний запах отбить. Сослуживцы говорят, мне повезло. Душану подарили лимонный, он этот шарик растворил, а вода стала ярко-желтого цвета. Он жаловался, что запах приятный, но лежать как-то неловко, как будто обоссался. А тут синие и зеленые. Лучше.

Олеся кивнула. Велько показалось, что она не поняла, о чем идет речь. Пришлось вернуться к плану «отдавать распоряжения».

– Пойдем в ванну, – сказал он. – Снимай вещи, бросай на пол. Я дам тебе свою футболку. Пока ты разденешься, вода почти наберется. Разденешься и лезь в воду. Я принесу тебе чай или какао.

Чайник закипел. Велько поискал какао, не нашел, заварил в кружке пакетик чая и полез в холодильник за плиткой шоколада. Пальцы наткнулись на пакет, в котором лежала какая-то зелень.

«Лук? Петрушка? Купил и забыл?»

Волк осуждающе заворчал.

«А, блин, точно! – вспомнил Велько. – Ягоды из шакальей общины. Подарок».

Он переложил пакет поближе – попозже достать, проверить – вытащил из шкафа чистую футболку, подхватил кружку с чаем и шоколад и пошел проверять, что делает Олеся. Та почти разделась – платье и бюстгальтер лежали на полу – и смотрела на воду.

– Так, – сказал Велько, устраивая чашку и шоколад на бортике ванной. – Давай-ка, я тебе помогу.

– Неприлично, – неожиданно изрекла Олеся.

– Ну, хочешь, тетю Станиславу позову, – предложил Велько, заранее зная, что получит отказ.

Олеся замотала головой. Ситуация не располагала к заигрываниям, поэтому Велько действовал как медбрат, которому нужно оказать помощь раненому. Оно почти так и было – Олеся не выглядела здоровой.

Велько подхватил её под колени, придержал, поднял, осторожно уложил в ванну. Оказавшись в воде, Олеся обмякла, утратила каменное выражение лица. Тяжело вздохнула, умылась и отряхнулась, обдав Велько брызгами.

– Сейчас, набодяжим всякого. – Шарик с бульканьем утонул в ванне. – Что тут у меня еще с морской свежестью? Пену для бритья, наверное, не надо. О, гель для душа. Рассветный бриз. Пойдет!

Шарик шипел, вода окрашивалась в сине-зеленый цвет, пригоршня геля для душа, которую Велько разболтал, попутно измазав шею и плечи Олеси, дала стойкую пену. Смесь запахов была приятной, но слишком резкой – аж глаза защипало.

– И море, и волны, – оглядев дело рук своих, сказал Велько. – Бери чай. Сделай пару глотков, я сейчас шоколадку открою.

– Спасибо, – проговорила Олеся, взяв кружку.

– За что? – удивился Велько, шуршавший фольгой. – Я ничего не сделал.

– Ты позвал шолчицу. Она не говорила прямо, но я это поняла.

– Позвал. Мне опять повезло – она заинтересовалась, не отказала в помощи. Это не моя заслуга. Может, звезды сошлись, может быть, Камул подтолкнул шолчицу на нужную дорогу. Не знаю. Бери шоколадку.

– Не хочу, – Олеся отодвинул его руку.

– А что хочешь?

– В нору. Спрятаться. Уже не так сильно, но все равно хочу.

– Я скоро дострою, – начал оправдываться Велько. – Немного работы лопатой, бетонное кольцо…

– Это будет не то, – отмахнулась Олеся. – Это не нора. Я до этого думала – ну и ладно, зачем она мне нужна? Но я и про Дарину так подумала. Зачем, мол, мне её одолжение в рамках закона? Наверное, меня Хлебодарная за самонадеянность наказала.

Велько насторожился и начал задавать вопросы – и о Дарине, и о норе. Об одолжении в рамках закона Олеся отказалась говорить – наотрез, с истерической ноткой, заставившей немедленно умолкнуть. А о норе, которая казалась Велько пережитком прошлого, не имеющим никакого значения, рассказала достаточно, чтобы задуматься, как исправить ошибку.