Нежданчик для майора (СИ)

«Потом, – пообещала Олеся. – Привезут твои пелерины, будешь их по пустырям выгуливать. Волк с Велько три прогулки стребует взамен пропущенной, не сомневайся».

В чем Олеся не ошиблась, так это в том, что до десяти можно многое успеть. А уж до полуночи так даже чуточку больше, чем требовалось. Майор Грачанин немного растратил пыл, зализал свои укусы, извинялся словами и ласками – шептал нежности, щекоча ухо и смущенно фыркая, и даже спросил, не надо ли что-то сделать, вызвав у Олеси приступ неконтролируемого смеха.

В пять утра Велько встал по будильнику, быстро собрался и отбыл на службу, сообщив Олесе, где лежат деньги, документы и запасные ключи – а то мало ли что понадобится или случится.

В половине шестого утра Олеся крепко заснула, и охотно проспала бы до полудня, но была вынуждена подняться в девять, потому что Нежданчик явился домой в компании тети Станиславы, шуруповерта и вареников с капустой. Чтобы отогнать смутную тоску и пресечь соседские пересуды, Олеся позвонила тете Фелиции и доложила об обрушении перегородки. Тетя Фелиция пообещала приехать – «внук тоже хочет на дыру в стене посмотреть» – и это повлекло за собой необходимость возвращаться в запыленную квартиру. По пути им с Нежданчиком пришлось поговорить с дядей Серафимом, тетей Боженой и тетей Зинаидой. После слов: «Велько сегодня на службе, он заступил на суточную смену» престарелые шакалы присмирели. Тетя Божена перестала рассказывать, как она испугалась неожиданного шума и грохота, а тетя Зинаида волшебным образом излечилась от аллергии на пыль, которую ей каким-то образом натянуло в окно.

Кровоподтек на шее Олеся, оставшийся после проявления волчьей страсти, престарелые шакалы предпочли не заметить. Дядя Серафим выдал Олесе рецепт пирожков с ливером по ГОСТу, записанный на тетрадном листке аккуратными печатными буквами, а тетя Зинаида подарила банку маринованных слив – пусть, мол, Нежданчик с Велько попробуют, вдруг им понравится, а то в погребе запасы скопились, уже крышки ржавеют.

Встретив и проводив тетю Фелицию, Олеся с Нежданчиком пошли обратно в квартиру Велько. Заказывать уборку в праздничный день было глупо – возьмут втридорога – а самой возиться с пылесосом, веником и тряпкой не хотелось. Нежданчик шнырнул в комнату, сложил каску и шуруповерт в шкафчик для чепухи и захотел кататься на квадроцикле. Олеся разрешила, преодолевая наваливающуюся дрему, и устроилась на пеньке-лавочке возле палисадника, чтобы наблюдать за катанием и дорогой с пультом родительского контроля.

Полуденное солнце раскаляло асфальт, в квартире деда Куприяна работал телевизор, из окна тети Станиславы вкусно пахло жарящимися сырниками.

«Надо будет купить замороженные в кулинарии, – подумала Олеся. – Там хорошие, с ванилином и изюмом, и не разваливаются, как то недоразумение, которое я однажды пыталась налепить и приготовить».

Заскрипела балконная дверь в одном из домов на противоположной стороне.

– Онисим! – крикнул какой-то пожилой шакал. – Онисим, позвони брату! Говорят, возле Старого пруда стреляли! Спроси, видел ли он, что случилось. Может быть, что-то знает.

Переполошился весь Плодовый переулок – если до этого кто-то и не знал, что майор Грачанин вышел на суточную смену, то теперь обогатился информацией. К выяснению обстоятельств подключили брата деда Онисима, кума тети Зинаиды и еще каких-то незнакомых Олесе шакалов. От вороха слухов – на мосту возле железнодорожного переезда стреляли, огромная черная машина задавила троих полицейских, а потом врезалась в самосвал – защемило сердце. Олеся вытерпела катание на квадроцикле, трижды сделав Нежданчику замечание о том, что не надо столько сигналить, и загнала его в квартиру, пообещав принести от тети Станиславы проигрыватель и подключить к нему наушники.

В разгар переговоров к дому подъехал незнакомый автомобиль. Велько выбрался с переднего сиденья, вытащил из багажника рюкзак и махнул водителю. Волк высунулся в окно, крикнул: «Только отлежись, командир!» и уехал, сопровождаемый перешептыванием престарелых шакалов. Олеся, позабывшая о проигрывателе, выскочила на улицу, притормозила, почувствовав острый больничный запах. Из-под черной футболки с надписью СОБР, возле шеи, выглядывал ослепительно белый бинт.

– Плечо вывихнул, – объяснил майор Грачанин. – Домой отправили.

Олеся подошла поближе, осторожно прижалась, не зная, можно ли трогать Велько руками, а вдруг болит что-то, кроме плеча?

– Я не хотел, но полкан орать начал, и нас вжух – и по домам. А ярмарка только начинается! Я хотел в оцепление возле «Бдящих», а полкан…

– Велько! Будешь сырники?

– Можно, – ответил расстроенный майор Грачанин, которого лишили удовольствия постоять в оцеплении. – А сметана есть?

– И сметана, и малиновый джем. Садись в беседке. Садись, мы сейчас принесем тебе еды, и ты нам все расскажешь.