Нежданная гостья

Такси поехало по третьей дорожке, ведущей мимо апельсиновой рощи и ослепительно-бирюзового озера к выкрашенной в терракотовый цвет большой элегантной вилле. Каса-Камелия пробудила в Кристен вихрь воспоминаний. Мысленно она вернулась на четыре года назад, когда Серджио впервые пригласил ее в свой дом. Тогда, четыре года назад, они поужинали на террасе с видом на прекрасный сад, а потом он отнес ее на руках наверх в свою спальню, и они занялись любовью. Для нее это было впервые. Как она потом поняла, Серджио был шокирован, когда узнал, что она девственница. Но он был очень нежен. Боль быстро прошла, а наслаждение от оргазма, до которого он мастерски довел ее, казалось, длилось вечно.

«Как же получилось, что теперь мы враги и боремся за своего сына», – взволнованно думала Кристен. Простой ответ напрашивался сам собой: все дело в том, что Серджио никогда не любил ее, а она любила его слишком сильно. Она надеялась, что ушла от него до того, как он успел разбить ей сердце, но ошиблась.

Такси остановилось у дверей виллы, и Кристен переключилась с воспоминаний на суровую действительность. Когда она поднималась по каменным ступеням, ее сердце бешено колотилось. Должно быть, кто-то следил за ее прибытием, потому что дверь сразу открылась и пожилой мужчина в форме дворецкого впустил ее в дом. Внутри ничего не изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Белые стены отражали солнечный свет, лившийся сквозь венецианские окна, и лучи плясали на полу из черного мрамора.

В холле Кристен увидела двух мужчин. Она с удивлением заметила, что Сальвадор Кастельяно сильно изменился с их последней встречи. Его когда-то привлекательное лицо похудело, даже осунулось, рот превратился с тонкую суровую линию, словно он давно не улыбался. Длинные черные волосы выглядели неопрятно, на щеках недельная щетина, а глаза пусты и холодны.

Сальвадор подошел к ней, сильно хромая, и Кристен задумалась, что же могло с ним произойти.

– Кристен, рад видеть тебя снова, – тихо сказал он.

Как и Серджио, он был скуп на эмоции, и по его лицу было совершенно невозможно понять, удивлен ли он ее приезду. Он направился к двери, но Кристен даже не заметила, как он ушел, все внимание ее теперь поглощал Серджио.

Он выглядел просто шикарно в бежевых слаксах и кремовой рубашке, отлично оттеняющей его оливкового цвета кожу. Весь его вид говорил о том, что у него все в полном порядке, и Кристен вдруг разозлилась: она-то только что в самолете провела худшие часы своей жизни.

– Где Нико? Я жутко волновалась, когда проснулась, а вас и след простыл. Когда твой адвокат сказал, что ты забрал его… – Ее голос задрожал при воспоминании о том разговоре, когда ей казалось, что она больше никогда не увидит сына. Кристен вдруг заплакала. – Ты мерзавец! – всхлипывала она.

Слезы градом катились по ее лицу. Ей очень захотелось причинить ему не меньшую боль, чему та, которую он причинил ей, и она замахнулась и дала ему пощечину. Физическое насилие было совершенно чуждо Кристен, и она почувствовала тошноту. Как теперь она заставит поверить его в то, что не причастна к синякам на теле Нико, если только что вела себя подобным образом?

Серджио никак не отреагировал на пощечину, хотя мог легко перехватить ее руку и не дать ей себя ударить. Его лицо было непроницаемым.

Кристен продолжала плакать.

– Я не трогала Нико. Клянусь! Я никогда не смогла бы причинить ему боль! Он упал в парке. Я говорила ему не залезать на детской площадке слишком высоко, но иногда он жутко непослушный. Когда он упал, я чуть сама не умерла от страха! Думала, он себе все кости поломал. – Она вспомнила, как сын кричал от боли и страха. – К счастью, все оказалось не так страшно, всего лишь синяки. – Кристен была не в силах контролировать свои эмоции. Ее грудь тяжело вздымалась, и она полезла в сумку за носовым платком. – Как ты только мог подумать, что я била его? Я хорошая мать! Я люблю Нико всем сердцем, и никогда не обижу его.

Серджио невозмутимо смотрел на Кристен. Ее лицо покрылось пятнами, глаза покраснели и опухли. Было очевидно, что она одевалась в спешке и даже не посмотрела на себя в зеркало. Переведя взгляд на ее ноги, он увидел, что на ней разная обувь: на одной ноге голубого цвета кроссовка, а на другой белая туфля.

Проследив за его глазами, Кристен покраснела:

– Я очень спешила, что вполне понятно, ведь ты украл моего сына, – с вызовом добавила она.

Должно быть, она совсем обезумела от горя, раз надела разную обувь!