Нежданная страсть

Боже, о боже… Его тело двигалось в упоительно медленном ритме, заставляя Китти стонать от наслаждения. Руки Кена, сжимавшие ее бедра, не давали ей ускорить темп или прижаться к нему еще теснее. Он сам решал, как все будет, и при мысли об этом по телу Китти пробегали волны дрожи, а пальцы на ногах сжимались сами собой. Каким-то чудом Кену удавалось сдерживаться, продлевая удовольствие, все вознося Китти к вершине блаженства, пока наконец она не взмолилась:

– Кен…

– Я знаю, – хрипло выдохнул он, касаясь губами уха Китти, продолжая скользить вверх и вниз, доводя ее до безумия. – Боже, я знаю.

Да. Он совсем потерял голову. Погиб. И она погибла. Погибла безвозвратно, цепляясь за него руками и ногами, хотя он крепко держал ее, не выпуская из объятий. Наконец огненная вспышка прокатилась по ее телу, словно взорвалась сверхновая звезда. И Китти вдруг поняла, что вовсе не погибла.

Она спаслась. Обрела себя.

Да. Прямо здесь, в бревенчатом домике, у двери, в объятиях сильного молчаливого Кена Уайлдера, мужчины, в которого, вопреки данному слову, она явно начинала влюбляться.

Кен проснулся внезапно. В темноте. После страстного безумия у двери по его телу еще разливалась усталость. Он и Китти рухнули на диван, так и не дойдя до кровати. Там они и заснули, хотя пришлось потесниться. Кен вдруг понял, что Китти плачет, словно у нее разрывается сердце. Его разбудили ее всхлипывания.

– Китти?

– Нет. – В ее глухом голосе слышалась боль, будто ей выламывали руки. – Нет, они не погибли, просто оказались в ловушке.

Крепко обняв девушку, Кен отвел с ее лица влажные волосы.

– Китти, это сон.

– Они живы. – Ее пальцы впились ему в грудь. – Пожалуйста, не дайте им умереть!

– Детка, проснись. Ну же. – Китти открыла глаза и замерла в его объятиях, тяжело дыша, будто только что пробежала марафон. – Это всего лишь сон, – мягко произнес Кен. Она вырвалась из его рук, и он потянулся, чтобы включить лампу. Ее глаза казались затуманенными. На бледной коже блестели капли пота. У Кена сжалось сердце от жалости и тревоги. – Китти…

– Воды, – прошептала она, прижав руку к горлу. – Я хочу пить.

– Ладно. – Он встал с дивана, вышел на кухню за стаканом, а когда вернулся, Китти успела натянуть на себя одеяло, которым он накрыл ее час назад.

Она лежала неподвижно, но Кену не верилось, что она уснула. Растянувшись на диване, он медленно привлек ее к себе. Она прильнула к нему, уткнувшись лицом в шею.

Кен успокаивающе погладил ее по спине, пытаясь согреть.

– Тебе снится такое каждую ночь?

– В последнее время стало меньше.

Иными словами, да.

– Китти, ты с кем-нибудь говоришь об этом? Потому что это может помочь…

– Нет. – Ее сотрясла дрожь. – Не поможет.

После трагедии на мосту Китти пыталась изменить свою жизнь к лучшему, и все же ей снились погибшие люди, ее мучило, что она осталась в живых.

А как пережил падение он сам? Падение, причиной которого стала его собственная ошибка? Падение, при котором, кроме него, больше никто не пострадал? Он жалел себя.

Его обожгло стыдом от этой мысли.

Нежно прижав к себе Китти, Кен стал гладить ее по голове и по спине, пока она снова не погрузилась в сон.

Но сам он долго не смыкал глаз.

Глава 17

На следующее утро Энни резала помидоры для соуса к спагетти, которые собиралась приготовить на ужин. С ножом в руке она обвела хищным взглядом кухню, ища, что бы еще порубить в мелкое крошево, когда в заднюю дверь вошел Кен. Ей хватило одного взгляда на его сонные, тяжелые веки и гибкое тело, из которого каким-то чудом ушло все напряжение, и она обо всем догадалась.

– Ты издеваешься?

– Что?

– Ты мне не чтокай, – отрывисто бросила Энни. – Настала моя очередь заниматься сексом, черт побери!

Кен направился прямиком к кастрюле на плите, но Энни угрожающе подняла нож, и он невольно попятился.

– Никто не тронет еду, пока я не получу своего.

Кен насмешливо приподнял брови.

– Сказать Нику, чтобы привлек к работе побольше мужчин?

– Ты шутишь, когда у меня нож в руке? – Кен поднял руки, сдаваясь, и Энни указала подбородком на дверь. – Стоун собрал группу для ледового восхождения к водопадам Теннеман. Ты ее поведешь.

– Знаю, он вытащил меня из постели своим сообщением.

– Бедняжка, ну ты еще поплачь. – Энни вытолкнула племянника из кухни и бессильно привалилась к стойке. Ее жизнь вышла из-под контроля.

Проклятие. Энни всегда знала, что это случится, что в конце концов она все испортит. Потому что, подобно остальным Уайлдерам, всю свою жизнь она с одержимостью маньяка разрушала собственное счастье. Это бесило ее. Энни яростно вонзила нож в помидор.

Она могла бы обвинить в своих несчастьях мать с отцом, жалких алкоголиков, которым следовало бы запретить иметь детей. Или проклятую систему, которая позволяла детям страдать.

Но поскольку Энни сделала все, чтобы помешать Кену стать типичным продуктом своего окружения, она понимала, что не может позволить себе валить все на внешние обстоятельства. Она воспитала себя сама. А когда справилась с этим, воспитала и Кена. А затем выбрала себе жизнь по своему желанию.

И точка.