Нежданная страсть

Подняв голову, он встретил ее взгляд, и на этот раз в его глазах читалось все, что он обычно скрывал, все его чувства и мысли.

У Китти болезненно сжалось горло. Остро ощущая свою беспомощность перед открытостью Кена, она приникла к нему еще теснее. Разгоряченные, влажные от пота, они слились воедино. Казалось, никакая сила не сможет их разделить.

– Кен, – выдохнула она.

Глухо застонав, он скользнул рукой к ее бедрам, к самому центру ее существа.

Китти снова подхватил поток блаженства, но теперь она чувствовала жаркое сплетение их тел, их безграничную близость. Кен поцеловал ее, и с последним мощным толчком его тело пронзила дрожь наслаждения.

На следующее утро Кен проснулся в теплых объятиях обнаженной Китти. Именно об этом он и мечтал. В первый раз ничего не вышло, но теперь… Теперь он снова обрел способность дышать. Жить, не чувствуя каждое мгновение, как чья-то ледяная рука сжимает его сердце.

Он ошеломленно замер.

Наверное, теперь он сможет не думать о Китти день за днем, ночь за ночью. Может, он даже не станет думать о прошлой ночи, потрясающей ночи. О страстном шепоте Китти, повторявшей его имя, о том, как ее пальцы впивались в его плечи, когда он подталкивал ее к вершине… о ее хриплых стонах.

Да, может быть, он вовсе не будет об этом вспоминать…

Кен вздохнул, остро сознавая, что уже погрузился в воспоминания, что его будоражат мысли, надежды, желания.

Проклятие.

Может, в следующий раз…

Она открыла глаза и нежно улыбнулась. Кен притянул ее к себе. Да, еще один раз, и все встанет на свои места.

– Боже, как же мне с тобой хорошо.

– Это мне с тобой хорошо. – Китти обхватила ладонями его лицо, и когда они встретились взглядами, Кена будто ударило током.

Сонные, мечтательные глаза Китти светились нежностью.

Боже, как она смотрела на него…

– Что это? – прошептала она.

Это казалось невероятным, немыслимым, но его безмозглые братья были правы.

Он испытывал к Китти не вожделение.

Вовсе нет.

Это было иное чувство, гораздо более глубокое. Растерявшись, Кен откатился от Китти и соскочил с кровати.

– Кен?

– Да, не знаешь, который час?

– Сейчас только семь. Я не заглядывала в расписание. У тебя группа?

– Я… – Он не помнил. Ему просто нужно было все обдумать, понять, осмыслить. Черт возьми, он не раз убеждался, что не в состоянии собраться с мыслями в присутствии Китти.

Проклятие. Он понимал, что должен вырваться из ее дома. Кен стыдился своего малодушия, но ничего не мог с собой поделать.

Прочь. Прочь, как можно скорее.

Кен резко повернулся, ища одежду. Найдя брюки, он поспешно натянул их.

Черт, где же футболка?

И ботинки?

Кен мысленно прикидывал шансы добраться до своего домика, не околев от холода, когда вдруг почувствовал руку Китти на своем плече. Вздрогнув всем телом, он обернулся и увидел, что она стоит перед ним.

Обнаженная, если не считать очков.

Прекрасная, великолепная в своей наготе.

Им вдруг овладело нелепое желание схватить ее и сдавить в объятиях. Сжать крепко и не выпускать.

– Вижу, – мягко произнесла она, – у тебя легкий приступ паники.

– Не могу найти футболку и ботинки.

Подойдя к изножью кровати, Китти подняла измятую футболку и куртку Кена, лежавшие грудой на полу. Накануне вечером она сама сорвала с него одежду.

– Ничего не хочешь сказать насчет паники?

Нет. Однако Китти, похоже, не спешила отдавать ему куртку. Чувствуя, что задохнется, если немедленно не выберется на воздух, Кен повернулся и зашагал к двери босиком, с голым торсом.

– Кен.

– Да, я опаздываю. Уже поздно.

– Я понимаю. – Из голоса Китти исчезла мягкость, и Кен с ужасом понял, что если бы решился заглянуть ей в лицо, то увидел бы, как погас удивительный свет, всегда сиявший в ее глазах цвета виски. – Что поздно? – спросила она. – Жить?

Да, что-то вроде этого. Боже, он действительно вел себя как идиот. Но сознание этого не уменьшало ни на йоту его внезапного необъяснимого невыносимого страха.

Или желания сбежать.

– Прости, – некстати пробормотал он.

Китти не ответила. Ненавидя себя, Кен открыл дверь и, не в силах удержаться, оглянулся.

В лицо ему полетели куртка и футболка. Натянув их, он снова промямлил: «Извини» – и выскочил из дома навстречу яркому солнечному утру. Свет резанул по глазам. Кен задохнулся, перехватив ртом холодный воздух. Позади с грохотом захлопнулась дверь, едва не сбив его со ступеней крыльца. Он ощутил тупую боль в груди.

– Эй, гений!

На тропинке стояла Энни. И не одна. Разумеется, не одна, поскольку Кену нипочем не удалось бы выкинуть самую безумную глупость в своей жизни не на публике. И почему всякий раз, когда с ним случалась какая-нибудь нелепость, находилось множество свидетелей?

Рядом с Энни выстроились Ник, Стоун и (ну конечно, как же иначе?) Ти Джей.

И еще… Райли, администратор «Уайлдер эдвенчерз».

– Значит, ты вернулся?

– Не официально, – отозвался Райли. – Мы вернулись в город, и я просто решил зайти, чтобы убедиться, что ваша временная сотрудница справляется. Хотел спросить, не нужно ли ей что-нибудь в последние дни ее работы здесь. Но, как я вижу, – Райли криво усмехнулся, – ты взял дело в свои руки… и ее тоже.