Нежданно-негаданно

Он широко развел ее бедра и устремился прямо к намеченной цели. Его язык жадно проник внутрь, вызывая в ней неистовую бурю, воплощением которой стал длительный блаженный вздох. По вкусу она была бесподобна, как сладчайшее в мире вино, и Джеймс упивался ею, пробираясь все глубже. Цепкие пальцы держали ее, никчемная вежливость мгновенно улетучилась.

Она извивалась, сжимая простыню в кулаке, затем беспорядочно и быстро теребила его волосы. С каждой секундой дыхание становилось все тяжелее.

Он с наслаждением испивал из нее. Почувствовав под языком учащенное пульсирование, он подтянулся вверх, и его фаллос мягко скользнул между складок, дабы завершить торжество.

Их губы слились в жарком поцелуе, полном предвкушения. Один удар, второй… и они вместе окунулись в долгожданную бездну невообразимого удовольствия.

– Диана…

Лицо ее напряглось, веки были плотно сжаты. Немного погодя она открыла потемневшие, опьяненные страстью глаза и дрожащим голосом сказала:

– Джеймс, я люблю тебя, очень сильно! Знаю, что нельзя, но я ничего не могу с собой поделать.

Он лежал сверху, изможденный мощным выбросом семени глубоко внутрь ее, и поцелуями смахивал слезы, катившиеся градом по ее щекам.

– Диана, выходи за меня замуж.

Она одевалась, стоя к нему спиной, усиленно делая вид, что не замечает его.

После безумного совокупления Диана погрузилась в глубокий сон. Когда она проснулась, солнце уже стояло высоко, рядом никого не было.

Она вскочила с постели, за ней на пол сползло мятое всклокоченное платье. Она сняла его, встряхнула и снова стала надевать через голову, заметив, что порвана одна из подвязок и (ну, Джеймс, тебе не жить!) добрая половина юбки. Срочно требовалось зашить, заштопать, починить… Кроме того, он оставил множество царапин на ее плечах и бедрах. Она живо представила себе, какими же следами были разукрашены его руки и спина.

Услышав его шаги в коридоре, Диана поняла, что не может спокойно смотреть ему в глаза.

– Привет, я принес хлеба, – сказал Джеймс. – Не так много, но лучше, чем ничего.

Она осматривала себя в попытках соединить и связать все, что осталось от бедного платья.

– Я должна попросить у хозяйки иглу и нитку. Боюсь вообразить, что скажут люди, если я выйду отсюда в таком виде. Ты мог вести себя немного… аккуратнее?

– Ты же сама потребовала! – удивленно возразил Джеймс – Говорила: «Меньше учтивости, к черту вежливость…»

– Да, но это не означало: «Давай, милый, рви мой корсет!»

– Черт с ним, с корсетом! Выходи за меня замуж.

Она сделала резкий глубокий вдох. Все это казалось совершенно немыслимым: перенести такую длинную поездку и быть здесь, вдали от отца, Изабо и умирающего лейтенанта Джека, разделять головокружительные чувства… А тут еще Джеймс предлагает пожениться, или, скорее, приказывает, судя по голосу.

– Ты бредишь, – сказала она. – Это от недостатка сна.

– Нет, я знаю, что говорю. Я безумно хочу, чтобы ты стала моей женой! Ты самая вредная и надоедливая женщина из всех, кого я встречал, но меня это почему-то не останавливает.

Ее сердце тяжело забилось.

– Прекрати это, Джеймс.

– А у тебя нет выбора! Спать со мной вот уже две ночи подряд – не думаю, что такое поведение достойно девушки из высшего общества. А что твой папа скажет? У-у-у…

Он стоял у камина во властной ожидающей позе – ноги расставлены, руки скрещены на груди. Его голос был очень звонким, но взгляд оставался спокойным.

– Не волнуйся, я была испорченной, скандальной особой еще до встречи с тобой. И отец об этом знает.

– Ты говоришь о разных вещах, Диана. На тебя косо смотрели в обществе, но пасть в глазах отца и дочери – это совершенно иное.

В глубине души Диана все это прекрасно понимала. Раньше в ней жило беспокойство, что он уйдет один, и она больше не увидит его, не будет знать, что с ним стало. «Но, Диана, – говорила она себе, – открой уже глаза, посмотри, каков Джеймс Ардмор на самом деле: он рискует собственной жизнью ради спасения английского лейтенанта, которого едва знает! А ведь он мог взять судно и уплыть навсегда».

Теперь она поняла, что он не собирался покидать их. Он точно знал, что нужно сделать, к кому обратиться, чтобы помочь Джеку. Ей даже стало стыдно, что она сомневалась в нем.

Диана решилась на эту поездку, действуя исключительно импульсивно, и отец, возможно, поймет ее. Но скоро они вернутся домой, и что тогда? Он догадается, что она стала любовницей Джеймса. Сможет ли она выдержать разочарование, с которым он будет смотреть на нее?

– Послушай, я хочу совершить благородный поступок, единственный раз в жизни, а ты не даешь мне, – сказал Джеймс.

– А что ты предлагаешь? Свою фамилию, под которой я буду мирно жить в Хейвене, пока ты охотишься на пиратов и нападаешь на английские корабли?

– Ну если хочешь… – ответил он тихо. Диана уже не могла сдерживаться.