Нежданно-негаданно

Тэваз пришёл в одних штанах да обуви, с голым торсом и рубашкой через плечо. В глаза мне сразу бросились ссадины на груди и, начинающие проступать, синяки. Предплечья тоже здорово пострадали. А лицо – я поморщилась. Зато теперь стало понятно, что он не настолько парнишка, как я думала. Скорее на вид ему лет 25 уже должно быть. Высокий – я, когда мимо него проходила за сумкой с мазями, отметила, что достаю ему макушкой только до области сердца. И не столько худой, сколько стройный, особенно это заметно было сейчас, когда он полураздет. Тело у мужчины видно, что сильное, развитые мускулы заметны под кожей, но при этом он весь как будто состоит из плавных вертикальных линий, стремящихся вверх. Эту его стройность я и приняла изначально за худобу. Мокрые волосы, тёмно-каштановые и слегка вьющиеся, Тэваз собрал в небольшой хвост. Идёт ли ему такая причёска не поняла, – не то сейчас лицо. Зато, усадив его на кровать и рассматривая ссадины и рассечения на лице, обратила внимание на необычные глаза. Казалось мне, что в Мавире я уже привыкла к необычным большим и ярко-синим или зелёным глазам эльфов. Но у этого они были необычны не размером, а только цветом. Такого насыщенного тёмно-жёлтого цвета, с чёрными вкраплениями, и что-то такое в его глазах было настораживающее, что на миг я даже испугалась. Там, во дворе, они мне казались чёрными, теперь же я поняла, что то, наверное, было из-за расширившихся от страха и боли зрачков. Сейчас мне казалось, что это нечеловеческие какие-то глаза. Эффекта добавляли почти прямые тёмные брови, поднимающиеся к вискам.

Но, раз уж позвала его сюда, нечего бояться. Да и вряд ли он мне что-нибудь сделает плохое, ведь я спасла его. Отрезала ножом кусок ткани от рулона, который мне дал Санриэль для перевязок на всякий случай. Сложила его в нечто наподобие тампона. Бутылку со спиртовой настойкой для дезинфицирования ран я нашла сразу, – она была больше остальных моих баночек. Смочила в настойке тампон и начала аккуратно примакивать ссадины. Сначала на лице, которое было под стать всему телу мужчины овальным, но каким-то резким и хищным. Тэваз заметно морщился от неприятных ощущений, но не дёргался и молчал. Так, нос, вроде, не сломан. Зато губы рассечены и разбиты в нескольких местах.

– А ну, прочитай, что здесь написано, – протянула я ему две широких круглых баночки с мазями.

Тэваз удивился:

– Ты что, читать не умеешь? – но банки в руки взял.

– Не то, чтоб не умею, но читаю плохо. Мало было времени научиться, – выкрутилась я.

– Вот эта для ран, – сказал он, протягивая мне одну из банок.

Вскоре он весь почти был намазан лекарством, запястья пришлось перебинтовать – так сильно они были повреждены проволокой.

– Всё, можешь одеваться, – разрешила я, с удовлетворением рассматривая свою работу.

– Ещё раз спасибо, о, спасительница моя, – с кривой из-за разбитых губ улыбкой, шутливо поклонился мне Тэваз. – Надеюсь, ты разрешишь мне тебя отблагодарить?

– Каким образом? Денег мне дашь? – усмехнулась я.

Заметила, как он смутился.

– Денег не дам, – сам бы у кого взял. Но, может, я составлю тебе компанию в дороге? Ты куда едешь?

Неожиданный вопрос. Говорить ли ему, что я еду в земли драконов? С одной стороны – страшно, незнакомец, всё-таки. С другой, я вспомнила, как пыталась спать одна ночью посреди открытого пространства, так то ещё страшнее. А в компании, вроде, и легче было бы. Тем более, что в его желание хоть как-то меня отблагодарить за помощь я верила.

– Я еду к драконам.

Глаза Тэваза вновь расширились от удивления, но при этом выражение лица было такое, будто я умалишённая какая-то.

– Одна? – только и спросил он.

– А что?

– Ничего. Просто к ним мало кто ходит. Опасно это. Тем более, в одиночку. Ты как вообще рассчитываешь пройти через Дикий Лес? Там даже воины гибнут отрядами. А ты сама хочешь.

– А у меня выбора нет. Так что, хочу или не хочу, а надо.

– Да… Я в этот лес, конечно, не сунусь. Но до него тебя доведу. Моя деревня недалеко от него, я как раз домой возвращаюсь. Так что большую часть пути могу тебя сопровождать.

Я кивнула, мол, согласна.

– В ночь не хочу идти, – сказала. – Завтра с утра пойдём. Окей?

– Я не Окей, я Тэваз.

Я рассмеялась.

– Ну да, ну да. Окей – это не имя. На моей родине это сравнимо со словом «хорошо». А в виде вопроса означает «Согласен?»

– Так, всё-таки, откуда ты? – Тэваз снова вопросительно глядел на меня.

– Не важно. Ты всё равно такой страны не знаешь. – убирая свои склянки снова в сумку, спросила – Я вниз иду, хочу поесть. Составишь мне компанию?

При этом вопросе Тэваз подобрался, встал с кровати и, двинувшись к двери, натягивая на ходу рубашку, бросил:

– Я не голоден сейчас. В пути что-нибудь раздобуду.