Нежданно-негаданно

Джонс. Потому что до вчерашнего дня я еще колебался, какого адвоката нанять. Но в конце концов решил обратиться к вам, мне о вас так много хорошего рассказывал Джонс.

Адвокат. Джонс? Какой Джонс?!

Джонс. Ну, Ричард Джонс, мой водитель на последнем ралли, этот бедняга… Ах, да. Я забыл представиться. Мое имя Джон Фоке. Я штурман. Мы с Джонсом были старые приятели. Когда он предложил мне вместе с ним участвовать в этом ралли, я охотно согласился. Именно тогда он рассказал мне, как вы защищаете его интересы! Ну, а что ралли закончилось для него трагично — уж такая это рискованная профессия, верно? Первые двести миль мы шли в головке, просто блеск; Ричард вел отлично, как в лучшие свои дни, и только на этом проклятом вираже… Трасса. Автомобиль. Вираж. Одинокое дерево. Грохот. Дерево клонится и падает. Вой сирен. Дверь операционной.

Перевод с польского Д. Брускина

Алан НЕЛЬСОН МЫЛЬНАЯ ОПЕРА

Ни один исторический очерк о десятилетии с 1980 по 1990 год нельзя считать полным без упоминания о нашумевшем инциденте с помешанным воздушным рекламщиком, который в сентябре 1983 года на целых три дня вверг весь город Сан-Франциско в полнейший хаос и породил больше неразберихи и кривотолков в газетах, чем любое другое событие за этот период. Здесь мы кратко расскажем, что же произошло в действительности.

27 августа 1983 года разъяренный маленький человечек в желтых ботинках, тряся седой шевелюрой, просеменил ножками по длинному коридору, толкнул дверь с табличкой «Отдел рекламы», жужжа, словно рассерженная оса, подбежал к окну, распахнул его настежь и свирепо уставился в небо.

Это был X. Дж. Спергл, владелец и основатель «Мыловаренной компании X. Дж. Спергл» (производство универсального моющего препарата для домашнего хозяйства «ГИТ»). Свирепо оскалясь, он разглядывал три только что выписанные в воздухе рекламные фразы, повисшие расплывающимися дымовыми буквами в небе Сан-Франциско:

ГДЕ ГИТ, ГРЯЗЬ НЕ ГОСТИТ! ГДЕ ГИТ, ЧИСТ БЫТ!

За спиной мистера Спергла стояла его личная секретарша Нита Крибберт, аппетитная брюнетка с затейливой прической. Она лепетала что-то утешительное.

— Чья это работа? — рявкнул Спергл, отвернувшись от окна и тыча обличающим перстом в небо. Лицо у него неестественно побагровело, словно его долго терли мочалкой.

Одиннадцать сотрудников отдела рекламы боязливо моргали и выглядывали в окна.

— Моя.

Спергл круто обернулся и метнул злой взгляд на тощего неуклюжего молодого человека в кожаной куртке, только что вошедшего в комнату.

— Хуже этого я ничего не видел, — зарычал Спергл, медленно шагая к нему с часами в руке. — Ваши буквы не держатся в воздухе и тридцати секунд.

— Но это ветер, сэр, — поспешил объяснить Эверетт Морекай, устремив страдальческий взор на Ниту.

— Плевать мне на ветер, — продолжал кричать хозяин. — Я вам плачу деньги, а вы только дым по небу размазываете! Ничего прочитать нельзя! Да я тридцатицентовой сигарой лучше напишу. Подправить надо дымовую смесь, любезный! Мне нужна стойкость, ясно? Чтобы буквы подольше держались!

Обескураженный Морекай поглядел на сердитого человека, потом на милую сердцу Ниту и подумал, что это, наверно, конец и придется снова искать работу. Пять месяцев назад он поступил к Сперглу на должность химикаисследователя, но дела у него шли скверно. Уже на первой неделе он надумал изготовить «быстродействующее» мыло для рук, и без разрешения босса провел опыт. Мыла не получилось, но вся маленькая лаборатория взлетела в воздух. Его перевели в бухгалтерию. Там он пустил в ход свою экспериментальную жидкость для выведения чернил — на глазах у потрясенного начальства она насквозь проела главную бухгалтерскую книгу, уничтожив важные записи. Кратковременные дебюты в отделах сбыта и доставки, к сожалению, закончились не менее катастрофично.

А вот теперь, видно, лопнула и эта жалкая работенка по воздушной рекламе. И Нита все слышала. Это было уже совсем нестерпимо. Все последние месяцы он, как ничтожный раб, ходил следом за этим пленительным и вечно ускользавшим от него созданием. То она соглашалась стать его женой, то вдруг отказывала ему… «Терпеть не могу неудачников, — сказала она ему в самые первые дни их знакомства. — Мне нужен человек, идущий в гору». Но чем больше он старался, тем хуже у него получалось. Он уже похудел фунтов на десять, а под ложечкой с утра до вечера жгло и булькало, словно в желудке у него кипела какая-то жидкость, как в химической пробирке.

Спергл снова рявкнул:

— Мне нужно, чтобы держалось, понятно? — и пулей вылетел из комнаты.

Морекай проводил его мученическим взглядом. Нита задержалась на секунду.

— Не сдавайся! — шепнула она и ободряюще улыбнулась.

Морекай выписал на высоте двух тысяч футов одну из обычных рекламных фраз: «ГДЕ ГИТ, ЧИСТ БЫТ!», спустился на вертолете к земле, вылез из кабины и пошел к Ните и мистеру Сперглу, которые ожидали его около ангара.

— Эверетт, — закричала Нита, шагнув ему навстречу, — куда ты запропастился? Я две недели не могу тебя разыскать.