Нежданный гость

— В школу я почти и не ходила, — продолжала Матильда, будто не слыша вопроса. — Не ладила с другими детьми. Они мне не доверяли — родители-то иностранцы. Было это после войны. И мне не нравилось сидеть на деревянном стуле и учить математику и географию по старой, драной книге. Дома у меня была своя математика: отмерить специи, высчитать, сколько надо муки и сколько сахару. И своя наука. Как сделать, чтобы пирог поднялся, — вот это наука. По кулинарии я шла первой, но больше ничем не занималась, мне нужно было только свидетельство об окончании. Чтобы найти работу.

— Да, это указано в вашем резюме, — ответила Клэр. — И вы наверняка были значительно лучше остальных. — Она не стала выяснять, как Матильда узнала, что Эдвард ждет перевода, но поняла, к чему та ведет. Не каждая хозяйка станет терпеть Матильду с ее характером. Но Клэр постарается найти такую, для которой кулинарные таланты Матильды будут важнее ее капризов; французы много с чем готовы мириться ради хорошего обеда.

— Не беспокойтесь: я найду вам достойное место, когда придет срок нашего отъезда.

Матильда все еще не сводила с нее глаз.

— Миссис Мурхаус? — произнесла она наконец.

— Да?

— Вы позволите сказать кое-что строго между нами?

Когда это Матильда просила разрешения высказаться?

— Разумеется.

— Помните: ваше от вас не уйдет.

Эта старая шотландская поговорка была вышита на подушке в Витас-колледже, куда Клэр привезла Питера. Она тогда спросила учителя, в гостиной которого увидела подушку, что это значит. «Чему быть, того не миновать», — ответил он.

— Благодарю вас, Матильда.

В гостиной темно. Она прошла вдоль холла в спальню. Стоя в ногах кровати со смартфоном в большой гладкой руке, Эдвард проверял сообщения:

— От Джейми до сих пор ничего. — Он положил смартфон на бюро. — Даже не помню, сколько раз я ему сегодня писал. Когда ты с ним говорила?

— Днем, — ответила она. — Погоди-ка. — Вышла в холл, убедилась, что дверь в комнату Джейми закрыта и из-под нее не пробивается свет. Бесчеловечно заставлять Эдварда тревожиться, тогда как Джейми все это время прятался дома, но ей не до полуночных признаний.

— Хотела убедиться, что выключила свет в холле, — пояснила она, вернувшись.

Эдвард ослабил узел галстука и стащил его через голову. Потом развязал и сложил пополам, пропустив темно-красный шелк между пальцами с закругленными ногтями.

— Клэр, если ты ходила проверить, выключен ли свет, почему он до сих пор горит? — спросил он, пристально глядя на нее.

— Я просто… устала.

Эдвард снял пиджак, повесил его в шкаф. Расстегнул белую сорочку.

— Забыла.

— Ну да, — отозвался он, расстегивая пряжку ремня на брюках.

— Все в порядке.

— Да. — Вынул ремень из брюк. — Клэр?

— Что?

— За ужином ты высказала кое-что необычное.

Она взмахнула рукой. Пальцы трепещут в воздухе, словно в надежде за что-то ухватиться.

— Знаю. Мне так жаль! Понятия не имею, что на меня нашло.

— Ты меня удивила.

Она качнула головой:

— Конечно. Но обычно я не допускаю подобных ошибок. — И подумала: «Знал бы ты, какие ошибки я допускаю».

Эдвард стянул брюки и повесил их на перекладину вешалки. Через всю комнату подошел к ней: длинные белые ноги, белая грудь под расстегнутой рубашкой, полнее, чем была когда-то.

— Все ошибаются, — заметил он. — Людям это свойственно. «Человеку свойственно ошибаться»[89]. Так? Александр Поуп? — Он улыбнулся. — Поуп, однако, духовных стихов не писал.

Не ответив на улыбку, она покачала головой:

— Не все. Ты же не ошибаешься.

— Еще как ошибаюсь! Предложил отправить Джейми в Барроу — и напрасно.

— Нет, ты хотел послать его в Витас. Там он был бы под присмотром Питера. Питер бы позаботился, чтобы не случилось ничего подобного. Барроу предложила я — и напрасно.

Жар от пояса с деньгами на животе, пока она проходила таможню в Дублине. Что-то тяжелое в багажнике фургона, пока они болтались по Атлантическому побережью, звук двигающихся деревянных ящиков, когда она повернула за угол. Они с Найлом не говорили на эту тему, но теперь она не сомневается, что в ящиках было оружие. Может, Найл его продал, а деньги она потом привезла в Дублин, а может, оружие тоже собирали для отправки в Ирландию, и она помогла доставить его в нужное место. Ясно одно: она вышла замуж за Эдварда, родила Джейми и Питера и всю жизнь лгала им, и самая страшная ложь — о ее совершенстве. Она далеко не совершенна. И не желает притворяться дальше.

— Эдвард, однажды я совершила очень плохой поступок. Ужасно плохой.

— Погоди, — поднял руку Эдвард. — Подумай, нужно ли это говорить.

Она потрясла головой и ухватила его за руку:

— Ты думал, что я никогда не была в Ирландии. Это неправда.

— Ах вот в чем дело! — На лице явное облегчение. — Клэр, стало быть, ты поэтому вела себя так странно? Я знаю, что ты там была.

— Так ты знал?! — Она отодвинулась и резко отпустила его руку, едва не шлепнув себя ладонью по лицу.