Вновь полилась вода, образуя пузырьки вдоль линии волос на ее высоком лбу. Клэр, не раздумывая, опять закрыла глаза. Руки помощницы прикоснулись к ее голове. Скользнули к шее и вернулись назад, растирая и с легким нажимом поглаживая кожу. По вискам текли капельки воды, попадая на щеки. Все беды начались двадцать лет назад в тот момент, когда она вышла из душа, вся мокрая, и увидела, что он стоит в ванной. Интересно, как бы все сложилось, если бы она вскрикнула, схватила полотенце или просто отвернулась. Или хотя бы покраснела. А она лишь произнесла: «Ты». И больше ни слова. Стояла перед ним голая, а вода стекала на пол, образуя лужицу вокруг ног. Это она-то, которая в бассейне переодевалась в отдельной комнате, а в спортзале натягивала штаны и футболку, стоя на крышке унитаза, расположенного рядом с кабинками. Ей показалось, что от легкого дуновения ветерка — или от легкого движения его рук — вода, покрывающая ее, пришла в движение и унесла прочь изнурительную жару того лета и жар ее тела. Он взял полотенце, поднял руки и принялся вытирать ее руки и плечи, а капельки воды все стекали с ее длинных волос по спине.
С тех пор она много раз возвращалась в воспоминаниях к этому мгновению. Восхитительное ощущение, что жара исчезла. Что исчезли напряжение, неуверенность, attente[51]
. И радость, которую она тогда почувствовала. О которой до сих пор вспоминает с огромным волнением.«Ты не похожа на других американских девчонок». Они сидели на заднем крыльце дома тети Элен, и вечерний воздух окутывал их липким покрывалом; Клэр казалось, будто на ее открытые руки и ноги наложили тугие влажные повязки. С тех выходных, когда они впервые остались в доме одни, прошло две недели, и вот они с Найлом опять вдвоем. Это случилось неожиданно. После того случая Найл ни взглядом, ни словом не дал понять, что их отношения изменились. Не предлагал ей шепотом встретиться где-нибудь вне дома и не выражал ни малейшего смущения, наталкиваясь на нее при родственниках. Она поняла, что он нарочно делает вид, будто ничего не произошло, чтобы не доставлять ей неприятностей и не вызывать ненужных разговоров в семье. Она вычислила, что он приходится ей кузеном со стороны дяди, а не тети Элен, сестры ее отца. Значит, они не кровные родственники, — впрочем, это вряд ли имело бы значение. Она училась в Радклиффе. Найл жил на одной из запущенных улочек Дерри и даже не окончил школу. Хуже того, она знала, что он составляет очередной объект благотворительности дяди и тети. «Он там у себя во что-то впутался, — сказал дядя Пэт через несколько дней после появления Найла и добавил перед тем, как бросить стейк на решетку для барбекю: — Кончит в тюрьме, как и его отец. Бог знает, как ему удалось наскрести денег на билет. Но ты же знаешь — Эл никого не оставляет в беде». Он рассказывал все это приятелю, который молча кивал, не требуя дальнейших объяснений. Она услышала случайно, но поняла главное: Найл никогда не будет для нее подходящей парой.
Клэр восхищалась его осторожностью и в то же время боялась, что он забыл, как они лежали рядом в тот жаркий день после того, как он обернул вокруг нее полотенце и обнял ее. Он молод и красив. Уверен в себе. Представить страшно, сколько у него было женщин. И со сколькими он спит сейчас, когда ездит в Бостон.
А может, он не подает виду, потому что жалеет о случившемся? Или рассердился на нее за то, что она тогда сказала об англичанах в Северной Ирландии? Или она не оправдала его ожиданий?
В присутствии остальных членов семьи он делал вид, что, если бы мог, с удовольствием стал бы ее любовником. Открыто шутил по этому поводу.
— Почему Клэр не заведет мужчину? — спросил он за завтраком через несколько дней после того, как вытирал ее обнаженное тело полотенцем и, прижав ее тело своим, расправлял ее мокрые волосы на подушке.
Она в то утро уже собралась на работу: светлая коса уложена на затылке, чистое платье из хлопка тщательно застегнуто на спине на все пуговицы. Перед этим он где-то пропадал несколько дней — или всего два, но с тех выходных, что они провели вместе, каждый день без него казался месяцем, — и она не ожидала увидеть его в тетушкиной кухне вместе с остальными.
И вдруг — вот он, стоит, прислонившись к столу, будто никуда и не отходил от него, и залпом пьет из кружки густой черный кофе. В тех же поношенных старых вельветовых штанах — теперь она знает, что он их надевает прямо на голое тело, — и в нижней рубашке без рукавов. Ей пришлось отвести взгляд. А он все глядел на нее.
— Какого-нибудь гарвардского ублюдка в спортивной куртке и на «мерседесе», — продолжал он. — Они там что, не умеют пригласить девушку на свидание?
— Неприлично такое говорить, — упрекнул его дядя Пэт, покашливая в кулак, чтобы прикрыть улыбку, и оглядываясь, не слышит ли тетя Эл.
Клэр налила себе кофе в чашку и села к столу напротив кузена Кевина.
— Не передашь мне молоко и сахар?