Нежданный подарок осени

Рома, с гримасой боли на лице, попытался приподняться на подушке, но Даша сама придвинулась к нему и их лица оказались совсем рядом. Он провел кончиками пальцев по её щеке, ощущая влажное тепло нежной кожи, затем потянулся и коснулся её губ своими. Режущая боль в пояснице усилилась, но он словно не замечал. Ничто, никакая боль больше не могла остановить его. Он столько нежности и желания, столько слов приготовил для неё, и вот теперь, когда голова любимой покоится у него на груди, а его пальцы медленно перебирают её волосы, он вдруг осознал бесполезность и никчёмность своих потуг, потому что никами словами невозможно выразить то, что он чувствовал в эту минуту.

Пока Рома находился в клинике, Даша почти не отходила о него, уезжая домой только чтобы приготовить что-то поесть, потому что наотрез отказывалась кормить любимого даже едой из его собственного ресторана. В часы её отсутствия к Роме заявлялись шумные друзья, которые уже порядком поднадоели персоналу клиники. За день до выписки, вечером, когда он был один, в палату вошла Лиза.

— Здравствуй, Рома. Я не помешаю?

— Нет, конечно! Привет! — обрадовался он.

— Я позвонила Марго, и Миша подсказал, когда ты будешь один. Он и привёз меня.

— Кстати, как у них дела? Миха ничего не говорит, а я не хочу лезть с вопросами.

— Подозреваю, что пока никак. С Ритой дружить легко, а строить отношения… — Лиза жалостливо поджала губы, потом продолжила: — Она в этом плане довольно сложный человек. Тяжело втягивается в отношения с парнями. Присматривается, что ли…

— Понятно.

— Как ты себя чувствуешь, Рома?

— Как в раю. А ты?

— Аналогично, — радостно улыбнулась девушка. — Я знаю о вашем разговоре с Димой. Спасибо тебе.

— Он всё-таки рассказал?! От засранец! Прибью!

— Не убивай его. Он же маленький ещё, — рассмеялась Лиза. — Знаешь, дети не умеют хранить секреты. А может, мы просто доверяем друг другу. Мне так хорошо с ним!

Понимающе улыбаясь, Рома все-таки решил спросить:

— Скажи, Лиза, а ты вообще думала о нём?

— Думала, ещё как думала, но даже и помыслить не могла, что может что-то получиться. Просто давила это в себе. Вот и на тебя от безысходности кинулась! А в тот вечер он вдруг пристал ко мне. И говорит, говорит, говорит… Задыхается, чуть не плачет! Я такого и представить не могла. Ну и поплыла, конечно. Испугалась, что такого в жизни больше может и не быть. Решила — провались оно всё пропадом! Не могу без него! Пусть потом даже на стенку полезу, а сейчас, хоть минуту, хоть секунду, но с любимым, чтобы даже дышать трудно, чтобы праздник!

— Вы где живёте? У тебя?

— Нет, у него. Он живёт отдельно от родителей, на съёмной. Маленькая, но нам и не нужно больше.

— А твоя квартира?

— Я сбежала. Папа по телефону обещал меня прибить. Надеюсь, что скоро перебесится.

— Максим как?!

— Не знаю, не видела, не слышала. Честно говоря, и не хочу. Сейчас, как подумаю о том, что могла совершить, аж передёргивает всю!

— А Димкины родители? — продолжал интересоваться он.

— Отец не в курсе, а мама приезжала вчера. Прикольная мадам, я тебе скажу — расспросила про моих родителей, в квартире всюду нос засунула и, по-моему, я ей понравилась. А ещё прикол, хочешь? Она на три года старше Димкиного отца! И у них в семье мама всем рулит.

— Наследственность, однако, — хохотнул Рома и поморщился от лёгкой боли.

— Как я поняла, для неё главное, чтобы сынуля был ухожен и под присмотром.

— Нормальная позиция!

— Рома, Димка ждёт тебя. Ты будешь с ним общаться?

— Вы ещё устанете от меня. А почему он не приехал?

Лиза секунду помедлила прежде чем ответить:

— Я хотела без него с тобой поговорить. Мы вместе приедем, когда тебя выпишут. Надеюсь, ты будешь отмечать?

— Надеюсь, буду. Так говоришь, от безысходности со мной? — усмехнулся Рома.

— Прости! Не обижайся. Я не то хотела сказать, не так выразилась. Ты удивительный, мягкий, добрый. Ты просто очаровал меня. Это была шальная идея, с помощью тебя вычеркнуть, стереть из головы наваждение, которое мучало меня. Но всё это дало обратный эффект. Моё чувство к Диме только укрепилось. Сознание продолжало сопротивляться, однако я чувствовала, что надолго его не хватит.

— Спасибо, что смогла нас остановить, — он ни о чем не жалел, но был рад, что все случилось именно так.

— Ну и без этого — разве мы стали бы так близки, чувствовали так друг друга? Бывшие супруги. Теперь так и есть.

— Нам не в чем оправдываться. Тогда мы не были связаны никакими обещаниями, — тихо произнёс Рома.

Лиза грустно улыбнулась, воровато оглянулась на дверь и быстро поцеловала его в щёку.

Он даже не стал записывать эти довольно сложные, путаные рифмы, возникшие внутри него сами собой — потому что они намертво отпечатались в памяти и звучали в его голове все эти дни, пока он валялся в больнице. Звучали под музыку, которая родилась вместе с ними. Простая незамысловатая мелодия, всего несколько несложных аккордов, но для него она звучала как торжественный гимн чувству, переполнявшему его.

— У меня родилась для тебя песня, — сказал Рома, когда его наконец выписали и они вернулись домой. — Хочешь послушать?