Нежеланная для серого волка

Бросил на альфу клана серых волков взор полный насмешки, а после послал мне очередную улыбку, от которой у любой нормальной девушки ноги бы подкосились непременно, и поспешил обойти нас. За ним проследовала охрана из двух волков. Я же стояла и с лёгкой полуулыбкой смотрела вслед оборотню.

Надо же какое солнечное существо!

На свою пару смотреть принципиально не стала, передёрнула плечами, сбрасывая с них чужие руки, и, наконец, вошла в здание.

Вопреки исходящим от Романа эмоциям, внешне он выглядел вполне хладнокровно. И даже когда администратор проводила нас до свободного столика на балконе, вежливо отодвинул стул, прежде чем усесться самому. Правда, ни единого слова не обронил, хотя в глазах по-прежнему сверкали росчерки молний.

— Уже определились, что будете заказывать, или подойти позже? — поинтересовался на английском подошедший официант после традиционного вежливого вступления.

Роман и тут смолчал. Лишь показательно выгнул бровь, придвинув меню ко мне ближе, тем самым обозначая, что решать буду я. Пожала плечами и заказала нам обоим несколько видов блюд, начиная от ненавистного мне супа (это для Романа) и заканчивая мороженым.

К вскоре принесённой еде он не притронулся. Скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, внимательно наблюдал за тем, с каким огромным аппетитом поглощала съестное я сама.

— Что, аппетита нет? — поинтересовалась с равнодушным видом. — Зря. Очень вкусно на самом деле, — протянула ему вилочку с наколотым на ней кусочком рыбы.

Мужчина тяжело вздохнул, скользнув взглядом по предложенному. Едва заметно скривился и отрицательно покачал головой.

— Не голоден, — пояснил бесцветно.

— У вас, мужчин, и такое бывает? — искренне удивилась.

Учитывая, сколько ели все знакомые мне, да и он сам…

— А сладкое любишь? — уточнила.

— В этой жизни вообще мало чего есть, что я бы действительно любил. И сладкое в этот список не входит, — отозвался всё в том же тоне, продолжая сверлить меня пристальным взором.

— Я помню, да, — улыбнулась через силу, отвернувшись в сторону, и принялась с задумчивым видом разглядывать отблеск луны на водной поверхности.

Боковым зрением отметила, как оборотень болезненно поморщился, а потом вдруг резко сменил тему разговора:

— Как закончишь, отвезу тебя к твоему… Александру.

На этот раз он делал вид, что рассматривает окружающее пространство.

— Моему… Александру? — повторила за ним непослушными губами.

Как парализовало. И тело, и сознание. Так и не нашлась я с другими словами. Просто сидела и смотрела на оборотня, который… опять отказался от меня? Серьёзно?

— Зачем тогда приезжал и… — махнула рукой на окружающее нас пространство. — …всё это?

— Тебе было плохо. Твой отец попросил.

Вот он — мой разрушающий личность предел. Когда сознание не просто раскалывается на множественные осколки, а лишается понимания жизни. И ничего не остаётся в тебе, кроме этого всепоглощающего и подавляющего чувства пустоты и безразличия.

Вот почему он здесь так открыто.

Вот почему промолчал и никак не среагировал на мои извинения.

Ни они ему не нужны, ни я сама.

Он просто сделал так, как был вынужден.

Ничего, кроме…

Едва ли я понимала в полной мере, что делала дальше, когда отодвинула стул, поднялась и подобно роботу направилась на выход из ресторана. По коже то и дело пробегали мурашки холода, отчего горячий воздух улицы воспринимался чересчур болезненно, пока я шла к оставленному Роману автомобилю.

— Не нужно меня провожать, дорогу до квартиры жениха я помню отлично. Чувствую себя тоже замечательно, можешь больше за это не переживать, и отцу моему также передать, — бросила следующему за мной Рязанову. — Так что отдай мне ключи и дальше отправляйся по своим делам, от которых тебя так некстати отвлекло моё плохое самочувствие.

Оборотень на мои слова в очередной раз скривился, как от боли.

— Что-то не припомню, чтоб ты успела занять пост Верховного, чтобы указывать мне, что делать, а что нет, — отозвался, прежде чем разблокировать сигнализацию машины. — Садись, — велел следом, открывая для меня дверцу с пассажирской стороны.

— Как и ты, — вернула я ему, усаживаясь за руль.

Судя по медному разливу в сером взоре, оборотню явно не понравилось такое моё своеволие. Да и пусть. Почему я должна думать о его чувствах, когда ему самому на мои плевать? А потому завела двигатель и вывела хаммер на главную автостраду, сразу втопив педаль газа до упора.

Просто отпустить и забыть всё это, как страшный сон…

Глава 25

Роман