Нежеланная, или Дар Небес (СИ)

Его губы сместились к груди и захватили ртом тугую горошину соска. Бартольд прикусил вершинку, вызывая острое наслаждение, разливающееся по телу. Вскрикнула, выгибаясь и раскрываясь сильнее. Его пальцы тут же нырнули между ног и ласково погладили лоно.

– Ммм, – промычал где-то над головой Рома. – Вкус-сс-сная.

Распахнула веки и заозиралась, выискивая любителя подглядывать.

– Не с-сс-смотрю, – хохотнула Тьма, колыхнув занавеской. – Дай мне с-сс-свой с-сс-свет.

Бартольд не слышал его, продолжая распалять меня и заводить. Я напряжённо осматривала комнату, дёргаясь от острых ощущений. Но нигде не видела Рому.

– Что-то случилось? – остановился муж, не чувствуя отклика.

– Такое ощущение, что кто-то наблюдает, – соврала, жутко покраснев. – Пойдём в душ.

Бартольд усмехнулся, подхватил на руки и, пока я его раздевала, направился обратно в ванную. Муж поставил меня возле смесителя и скинул оставшиеся вещи. Настроила быстро воду погорячее и рассмеялась, вновь оказываясь в его объятьях. Оплела торс мужа всеми конечностями. Бартольд завладел губами, дёрнул шторкой и встал вместе со мной под капли тёплой воды. Краем глаз увидела клубящуюся и возмущённую Тьму на унитазе. Мстительно усмехнулась, на время отключившись от всего мира в крепких руках, любимых губах и в водовороте чувственной страсти.

Муж мучает меня слишком долго, целует до горящих губ, выкручивает напряжённые вершинки, выпивает гортанные стоны. Я цепляюсь за его плечи, царапаю спину, выгибаюсь в объятьях, прося большего. Вместо этого он отстраняется, ставит на ноги и крутит. Вскрикнув, цепляюсь за гладкий кафель.

Барт, шумно дыша, прижимается к спине, зарывается носом в шею. Трётся между ягодиц каменной плотью, а у меня дыхание перехватывает. Безумно хочу его в себе и хнычу, требуя взять меня.

– Сводишь с ума, – шепчет муж, обжигая горячим дыханием, и, прогибая меня, врывается.

– Да-ааа-а! – выкрикиваю, утыкаясь затылком в него.

Бартольд гладит моё тело, ласково, трепетно, растирая капли воды. Бёдра, бока, грудь. Я тяжело дышу, нанизанная, распятая. Мне хочется продолжения, хочется освобождения. Тугая спираль внизу живота пульсирует, скручивает и тянет.

– Ба-арр-рт! – почти рычу, зарываюсь в его волосы и тяну на себя.

Он тут же целует в губы. Глубоко, страстно и толкается тазом.

В несколько быстрых и мощных толчков муж доводит меня до вершины. Я почти не соображаю, разбиваясь на мелкие крошки в таком нужном освобождении, скольжу по его телу, содрогаясь. Барт не останавливается, приходя к своему финишу, подхватывает меня удобнее на руки и, опускаясь на кафель, укутывает в коконе своих рук.

Мы тяжело дышим, на нас льётся чуть тёплая водичка. Когда она изменила температуру? Была же горячая, почти обжигающая. Похоже, Рома стоит прямо за шторкой. Гад бестелесный!

Почему-то присутствие кого-то постороннего не расстраивает и не возмущает меня. Может, всё дело в том, что я не ассоциирую его с живым человеком? Да и он сто раз сказал, что у него нет ног, глаз и, соответственно, других частей тела. А может, всё дело в том, что мне хочется его присутствия. Это какое-то скрытое, извращённое, потаённое желание. И я в принципе не такая. Не должна быть такой.

Это неправильно, и нужно сказать Бартольду. Обязательно скажу, как только Алард уедет. Не хочу, чтобы из-за меня Рому заперли в реликт. Он нам жизни спасает, и раз ему так нужны мои эмоции, то пусть питается ими.

– Вот теперь доброе утро, – улыбнулась, открыв глаза, и погладила по лицу.

– Уже полдень, – усмехнулся муж, целуя ласково в губы. – Но соглашусь, он тоже добрый.

– Сад от дождя не пострадал? – мы так и сидим под потоками воды, наслаждаемся друг другом.

– Нет, артефакты Мирабеллы всё сохранили в целости, – Барт перехватил мои пальцы и поцеловал их с такой щемящей нежностью, аж дыхание перехватило.

– Я тоже по тебе очень соскучилась. Ты успел разобраться со всеми делами?

– Хотел сделать небольшой сюрприз, – хмурится муж. – Не успел. Как прочёл письмо, бросил всё.

– Ты мой большой сюрприз, – улыбаюсь, мысленно четвертуя Мирабеллу.

Мой хмурый и благородный полковник счастливо жмурится и целует в губы.

– Пора выбираться, – со вздохом обняла мужа, прикусывая от переизбытка чувств смуглую кожу на шее.

Барт выключил воду и, подхватив удобнее, вынес меня в спальню. Мы быстро переоделись, я села на пуфик перед зеркалом вновь сушить волосы и делать причёску.

Мужчина поторопил, напоследок обжёг влюблённым взглядом и вышел. За спиной заклубилась чернильная Тьма и перетекла в человеческую форму.

– Почему тебя не слышат другие? – спросила, смотря в зеркале на тёмное отражение. Рома вытянул руку и провёл поверх моей головы, будто погладил. Ничего не ощутила, конечно же.

– Ус-сс-слыш-шш-шат, ес-сс-сли я захочу, – безэмоционально ответил он и, мне показалось, посмотрел прямо в глаза.

– Ты сказал, что ты сущность Аларда. Он не человек? Ты его душа? Что это всё означает?

– Ты крас-сс-сивая, – проигнорировала вопрос Тьма.

– Рома.

– Чего? Я не отвечу. Тебе нельзя об этом знать.

– А что можно? – скрестила руки на груди.

– Вс-сс-сё ос-сс-стальное, – хмыкнула Тьма.