Нежеланная, или Дар Небес (СИ)

– Алард хочет, чтобы я работал на него, – сменил тему Рома и встал за спиной, нависнув. Он отобрал щётку и начал сам расчёсывать мои волосы.

– А ты что хочешь? – улыбнулась, наблюдая в зеркале за мужчиной.

– Не знаю, – Рома пожал плечами и тоже посмотрел в зеркало. – Ты что скажешь?

– Ром, ты можешь заняться всем, чем захочешь. Я поддержу тебя в любом случае. И не только я. Уверена, Бартольд и Орэт тоже. Не хочешь работать с королём – откажись.

– Не справится же без меня, развалит всё королевство, – закатил глаза Тёмный и начал заплетать кривую косичку.

– Тогда непременно помоги ему сохранить его в целости и сохранности, – хихикнула я.

– Ладно, раз ты этого хочешь, – фыркнул Рома, чмокнул в макушку и, поторопив, вышел.

К обеду выбрала белый сарафан на толстых лямках. А на ноги балетки. Заправила кровать и в приподнятом настроении присоединилась к домочадцам. Сэра расстаралась на славу и приготовила два вида горячих блюд, несколько салатов, а на десерт свой фирменный пирог с вишней.

Вкусно поев в хорошей компании, мужчины оставили нас с Мирабеллой собирать вещи, сами удалились в кабинет. Для обсуждения важных вопросов.

К вечеру вся наша разношёрстная компания выехала из поместья в столицу. А к утру следующего дня мы приехали в столицу. Король напомнил о скором бале с представлением Ромы и, забрав Намтара, они уехали во дворец. Мирка оставаться и гостить отказалась. Сказав, что у неё планы на оставшуюся неделю отпуска. Аарон тоже как-то быстро слился, вспомнив, что ему по пути с моей подругой. И в помпезный дом Орэта, который он передал мне, мы зашли только нашей семьёй.

Маркиз представил нам всех своих слуг. Чопорного мажордома, двух лакеев, повариху, её дочь и садовника. Не все обрадовались молодой жене и побратимам Орэта. Я была слишком уставшая, чтобы обратить на настроение чужих людей внимание. В карете особо не поспишь, хотя она и была очень удобной, большой и комфортной. Пока Орэт и заинтересованный Рома слушали доклад мажордома о последних событиях дома, один из лакеев и молодая девушка-горничная повели нас с Бартольдом в господские покои.

Горничная, имя которой я благополучно забыла, отворила двери и отступила. Кивнув ей благодарно, юркнула в тёмную и мужскую комнату маркиза. В центре аскетичной опочивальни была огромная кровать. И, собственно, на этом из мебели, пожалуй, всё. Разве что полки с книгами на стенах. Не густо. Большие панорамные окна были занавешены тяжёлыми гардинами, не пропускающими ни единого лучика света.

Пока осматривала комнату, Бартольд распорядился насчёт наших сундуков и отпустил слуг.

– Как-то тут мрачновато, – заметила я, повернувшись к мужу.

– Есть такое, – согласился полковник. – Поменяешь тут всё. Уверен, Орэт не будет против. Но сначала всё же отдохни, а то ты совсем бледная.

– Побудешь со мной, – пряча зевок, спросила Барта.

– Конечно, – согласился муж и потянул к кровати.

Заснула я довольно быстро, стоило моей голове коснуться подушки. А вот проснулась прижатой к груди Ромы. Улыбнулась сама себе и, подтянувшись, залюбовалась им. Мужчина мне достался очень красивый. Смуглый, брутальный, опасный. Разгладила морщинку между бровями. Рома тут же проснулся и прищурил порочно-янтарно-медовые глаза с пушистыми ресницами. Его пухлые губы изогнулись в хищной улыбке. А ладони сместились ниже, ложась на попу. Рома смял мою пятую точку и, подтянув выше, опрокинул на спину, вклиниваясь большим накаченным телом. Он и вправду большой. Широкоплечий. Даже выше Аарона, а герцог тот ещё здоровяк. И лапища у Ромы здоровенные.

– О чём ты так усердно думаешь, Светлячок? – хрипло спросил муж, потираясь носом об щёку и нюхая меня.

– Об одном красавчике, – хмыкнула я, закидывая руки на плечи моего личного здоровяка.

У Тёмного в глазах вспыхнул недобрый огонёк. Он сузил глаза, выпрямился, нависнув. Даже, кажется, рыкнул.

– Не зли меня, женщ–щщ–щина, – прошипел убийственно ревнивец.

– Да о тебе я думаю, глупенький, – пожурила его, поглаживая шею.

– Тогда ладно, не прерывай мыслительный процесс, – расслабился этот плут, съехал ниже и, сунув голову под подол платья, прижался губами к животу.

Рома запустил язык в пупок и потянул бельё вниз. Задышала чаще, цепляясь за его макушку и приподнимаясь. Его горячие губы оставляли лёгкие жалящие поцелуи и спускались ниже, пока не накрыли чувствительный бугорок.

– Ты всё ещё думаешь обо мне? – отстранившись, подул на влажную плоть Рома.

– Угу, – прерывисто выдохнула я и напряглась.

– Вот и думай, – усмехнулся муж и лизнул меня.

Он точно знал, как мне нравится, как я хочу. Управлял моим телом, держа на грани с такой лёгкостью, что это немного пугало. Я металась и выгибалась дугой в его руках. Требовала и звала Рому. Но мужчина лишь распалял сильнее и останавливался.

– Нексус! – выкрикнула я, не выдержав мучительного, томительного ожидания.