Нежеланный ребенок майора (СИ)

Тим молчит. Знаю, что, возможно, ему неприятны мои слова. Мы оба совершили много ошибок, но ведь в итоге всё равно вместе. Тимофей безумно хочет этого малыша, точно так же, как и я. Но чертова гордость отталкивала нас друг от друга, и мы тупо потеряли время на все эти разборки, хоть теперь и начали ценить друг друга больше.

— Все будет отлично, Лис, — слегка отстраняясь, смотрит он в мои заплаканные глаза. — Ты моя любимая женщина. Теперь никто не посмеет тебя обидеть. Никогда, слышишь? Никогда никто не посмеет тобой воспользоваться. А работать ты будешь только для меня, — издает тихий смешок. — Готовить, гладить, ну и детей рожать…

После его последних слов я слегка улыбаюсь. Я уверена, Тимофей сделает всё, чтобы я ни в чем не нуждалась. Но в то же время из головы не выходят некоторые вопросы: кто моя мать? почему меня растила женщина, которая притворялась ею?

— …Как только твой отец окажется за решеткой, Алиса, я тебе обещаю, он все расскажет как миленький. Я всё узнаю в любом случае, окей? Ты только верь мне и дай чуточку времени, — медленно целует в губы, потом подключает язык, и я расслабляюсь.

Нужно отвлечься, забыть вчерашний день и каким-то образом стереть из памяти все, что произошло вчера вечером.

Звенит дверной звонок. Тимофей рычит от злости, но все же встаёт и направляется к двери.

— Ты почему на звонки не отвечаешь? — раздается яростный женский голос.

Знакомый, но я не могу вспомнить чей.

— Ян, что случилось? — отвечает Тимофей. — Заходи давай. Объясни, что происходит.

Я встаю с места, как только гостья оказывается в кухне.

— Привет, Алис, — гостья обнимает меня, мило улыбаясь. — Простите, что не вовремя. Но у меня очень важная новость, иначе не пришла бы и не посмела бы вам мешать.

Яна явно шутит, а Тимофей смотрит то на меня, то на свою подружку. Да, он помнит, почему я ушла из этого дома. Помнит, как меня задели его слова. Наверняка думает, что я ревную его к этой девушке, а это, кстати говоря, вполне возможно. Она очень красивая, эффектная и яркая. Думаю, никакой мужчина не отказался бы от такой женщины.

— Что случилось? — на этот раз спрашиваю я. Да, я улыбаюсь.

 Тим, кажется, расслабляется. Он думал, я ее выгоню или устрою сейчас сцену ревности?

— Короче, ваш Савин пытается свалить из страны. Я слышала разговор его жены на выходе из больницы. Она куда-то очень торопилась. Позвонила тебе, а ты не отвечаешь.

— Су-у-ука! — матерится Тимофей. Берет со стола мобильник и идёт в комнату. — Я переоденусь. Нужно остановить его.  

— Я на минуточку, — обращаюсь к Яне и иду следом за Тимофеем.

Он уже стянул с себя футболку и спортивные штаны. Стоит передо мной в одном белье.

— Что? — выгибает вопросительно бровь, подходит вплотную. — Жаль, что спешу, — коротко целует в губы и, открыв шкаф, достает джинсы и рубашку. — Очень прошу, Лис. Не нужно раскручивать в голове глупые мысли. Я, возможно, вернусь поздно, а Яна пусть сидит с тобой, иначе я буду волноваться.

— Иди уже, но будь осторожен, — поправляю воротник. — Драться я с ней точно не стану.

Майор смеется. Уходит, а я возвращаюсь в кухню. Яна стоит у окна — спиной ко мне.

— Алис, мы можем поговорить? — спрашивает, оборачиваясь. — Это очень важно. Я не хочу, чтобы ты считала меня врагом. Знаю, ты ревнуешь Тимофея ко мне, но напрасно.

Она говорит это в лоб, чему я очень удивляюсь.

— Тим что-то сказал?

— Нет, конечно, — усмехается. — Давай присядем. — Я киваю. Девушка некоторое время молчит, заламывая пальцы. Будто не решается. И в то же время я вижу, что она напрягается. — Алис, честно говоря, мне не особо хочется вспоминать прошлое, — сглатывает. — Но я обязана, потому что ты совсем не о том думаешь. — Яна глубоко выдыхает…

Мы сидим напротив друг друга. Яна смотрит на меня, поджав губы. В ее глазах грусть, боль.

— …Мне было двадцать один, когда я познакомилась с Тимофеем. Я только устроилась в больницу медсестрой, а он пришел к нам раненый, избитый. Прошло восемь лет, но я помню тот день так, будто всё произошло пару недель назад. Врачи орали, что этого преступника нельзя лечить. Его выгнали, а я побежала следом. Это было непрофессионально — выгонять обратившегося за помощью человека…

У меня аж мурашки по коже рассыпаются от слов Яны. Представляю Тимофея раненым, и сердце начинает неприятно колотиться.

— …Я вызвала такси, и мы поехали ко мне. Он был в таком состоянии, Алис... Боже, мне даже вспоминать больно, — девушка морщится. — Обработала раны, наложила швы. Я несколько дней не ходила на работу, хоть и безумно в ней нуждалась. Тогда я была в разводе. Мой брак, который продлился всего год, развалился. Мне нужно было пахать, чтобы выжить…

Яна глубоко вздыхает и заглядывает в мои глаза, а потом зажмуривается, и одна-единственная слезинка катится по ее щеке вниз.