Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник)

Оставалось доставать утку с того берега, а для этого перейти речку по мосту, что был километром ниже. Но и там мне не очень повезло: между основным берегом и затопленными кустами, где застряла кряква, оказалось метра четыре воды, причем, воды глубокой – в моих сапогах высотой по колено – не пройти. Но не бросать же птицу! Можно было попробовать выбить ее из кустов на течение выстрелом, но с такого близкого расстояние плотный заряд дроби превратил бы трофей в пух да перышки.

В итоге, я нашел под снегом ветку подлиннее, разделся снизу до трусов и полез в воду. И очень быстро об этом пожалел, потому что вода, с каждым шагом поднимающаяся выше и выше колен, была не просто холодной, я ледянее ледяной. Да и утка, как назло, застряла основательно, и я замучился ее выталкивать на открытую воду. Когда же это, наконец, получилось, и трофей отправился в свободное плавание, мне было уже не до него и вообще ни до чего. Главное – согреть окоченевшие ноги. Которыми, после воды пришлось еще сделать несколько шагов по снегу.

Я скинул куртку, бросил на снег, сам повалился на нее спиной, и принялся шапкой немилосердно растирать мои задранные вверх, несчастные ноги. Кошмар! Пытка!! И помочь некому – Сергеич где-то на той стороне застрял. Да еще и моя утка куда-то там уплывает. О ней я вспомнил, только когда ноги немного отошли. Быстро обулся и побежал вниз по течению.

Течение, кстати, было довольно сильным. Я добежал почти до моста, когда увидел мою утку – темный комочек, плывущий посередине реки. Теперь деться ей было некуда, разве что за мостом течением прибьет к противоположному берегу.

Или, если ее не присвоит кто-нибудь другой! Мне оставалось до моста каких-то метров тридцать, утка как раз заплыла по него, когда из-за ближайшей опоры появилась черная приземистая фигурка. Если бы не мелькнувший в последнее мгновение своеобразный плоский хвост, я бы подумал, что это либо собака, либо огромных размеров кошка. Но такой хвост мог принадлежать только бобру. Уже нажимая на спусковой крючок, я пожалел, что делаю это. Тем не менее, выстрел прозвучал, в тот момент, когда бобер прыгнул в воду. Когда я через пару секунд оказался под мостом то увидел лишь расплывающееся по поверхности багровое пятно.

– Ты чего, решил свою утку в дуршлаг превратить? – раздался сверху голос Сергеича.

– Да нет. По бобру сдуру стрельнул, а он сразу ко дну пошел, – объяснил я приятелю, спустившемуся с моста.

– Откуда здесь бобрам взяться?

– Да мало ли откуда… Охота-то на них закрыта, вот и расплодились…

– А зачем загубил зверюгу, если знал, что если утонет, его все равно достать не получится?

– Говорю же – в азарте выстрелил! – отмахнулся я.

– Бывает, – сразу прекратил досаждать Сергеич. – А я, погляди, какого крякового завалил!

Он скинул с плеч рюкзачок и предоставил мне на обозрение красавца-селезня:

– И по такому делу я предлагаю…

– Да я-то как раз двумя руками – за, – согласился я, не дожидаясь окончания недвусмысленной фразы. – Но не будем же мы под мостом твой успех отмечать! Тем более, я еще свою утку не достал.

– Так чего же ты ее не достаешь?! – справедливо взмутился приятель.

– Да вот, тебя ждал, чтобы помог, – слукавил я. – Подержи ружьишко, пока я спиннинг соберу.

Тем временем утку унесло за очередной поворот, добежав до которого, я увидел, что ее вот-вот вновь прибьет к противоположному берегу и затопленным кустам, в которых она могла бы застрять окончательно. Я стал забрасывать блесну, рассчитывая, чтобы, упав за утку, она при подмотке зацепила ее тройником за крыло или шею. Уже третий заброс оказался удачным, и я, потихоньку вращая катушку, стал подтаскивать к своему берегу забагренную птицу.

Но вдруг вода под ней всколыхнулась, неясная тень поднялась из глубины и взрывом вырвалась на поверхность. Леска моего спиннинга натянулась, еще пару секунд удерживала пропавшую с глаз утку и лопнула с громким щелчком. Еще мгновением раньше я успел почувствовать что-то похожее на передавшийся мне через леску, спиннинг и руки озарение или импульс. В голове словно обозначилось понятие, смысл которого был: «Не твое, не получишь, не отдам…»

– Что, блесну оборвал? – спросил подошедший Сергеич, увидев свисающий с кончика спиннинга обрывок лески.

– Оборвали. Вместе с уткой оборвали.

– Ну, да, – усмехнулся приятель. – Скажи еще, что это твой бобер оборвал.

Я вопросительно посмотрел на Сергеича, собрался сообщить ему, что, возможно, он совершенно прав, но вместо этого лишь сказал:

– Ладно, уж, давай свою водку, а то у меня ноги совсем задубели…

– А утка-то где? Что, доставать не собираешься? – недоверчиво спросил Сергеич, возвращая мне ружье и скидывая с плеч рюкзак.

– В кусты под тем берегом занесло, – выдал я более правдоподобную версию. – Доставать ее – только время терять. Лучше других пойдем искать. Но сначала выпьем. А то – ноги мои, ноги…

* * *