Неженка

И это было понятно, даже естественно, но тем не менее все равно любопытно. Так я узнала, что воспитанная женщина в большинстве своем должна загадочно молчать, позволяя выговориться своим собеседникам. Лишь изредка необходимо вставлять сопутствующие реплики, чтобы собеседник был уверен, что вы его слушаете, а не игнорируете. Свои печали и секреты воспитанная женщина должна была переживать в одиночестве.

Честно говоря, все ее высказывания я ставила под сомнения. Если ей верить, то все женщины должны вести себя подобно моей мачехе. Вот она была просто идеалом, описанным госпожой Клаис, в связи с чем у меня возник закономерный вопрос:

– А можно узнать, где вы раньше преподавали? – задала я вопрос после позволения.

– Я веду индивидуальные занятия для невест уважаемых имситов, – важно ответила дама и тут же с подозрением прищурилась. – У вас возникли сомнения в моей компетенции?

– Что вы! – натянула я на губы улыбку. – Просто стало любопытно.

Девушки неодобрительно косились на меня все занятия. Их взгляды то и дело прикипали к моей ноге, которую я держала вытянутой. Таким образом она выглядывала из-под парты, а мне было проще сидеть. Первые два урока. Потом, когда нога затекла, мои мучения стали самыми натуральными.

Урок этикета продолжил тему хороших манер. Сначала под запись мы делали пометки, как хозяйка дома должна встречать гостей, а дальше разбирали сервировку стола для дружеских посиделок и официальной встречи. От всех этих видов вилок, ложек и ножей у меня кругом шла голова, но к ним неизменно добавлялись различные тарелки, бокалы, стаканы и чашки. Да зачем вообще кому-то столько посуды? Чтобы кухарка всегда была занята работой?

Записав два вида сервировки, преподавательница приступила к практической части. Точнее, к ней приступили девушки, которым предстояло все разложить по своим местам на столе. Я же бессовестно отлынивала, пожаловавшись на больную ногу. Мне скакать вокруг стола сегодня совсем не улыбалось.

Следующий урок должен был раскрыть для нас мир творчества. Я вообще не понимала, зачем люди тратят время на бесполезные штуки, которые потом будут пылиться в углу, пока их не выкинут. Лично мне картина из гипса и цветных пуговиц была совсем не нужна, но я послушно выполняла задание, творя что-то очень отдаленно похожее на букет цветов.

После небольшого перерыва длиною в одно занятие к нам снова вернулась госпожа Клаис. На этот раз женщина преподавала нам экономику в масштабах одного дома. Она учила нас расшифровывать платежные чеки, что приходили ежемесячно на почту. Потом мы искали на продуктах из кухни печати со сроком годности и отмечали, что и сколько хранится. Затем еще один урок был посвящен составлению меню на четыре персоны и списка продуктов, которые необходимо купить, чтобы эти блюда приготовить.

– Лишние продукты, купленные без причины, – это чаще всего лишние расходы, – наставительным тоном объясняла женщина. – Если для салата вам необходимо четыреста грамм копченого мяса, а вы купили пятьсот, то ваше меню на следующий день должно включать в себя нарезку из этого мяса, а иначе вы просто потратите деньги. Но кроме того, лишние продукты занимают лишнее место в холодильном шкафу и в других шкафах. Большое количество лишних продуктов ведет к тому, что вы забываете, что именно у вас есть, а сами продукты портятся и выкидываются. Чтобы этого не произошло, следуйте простым правилам. Покупать нужно только то, что вам необходимо: первый вариант – на день-два, второй вариант – на неделю, но с учетом того, что меню у вас уже составлено.

Закончив с записями, я устало привалилась к спинке стула. За прошедшее время нога у меня не просто начала болеть – ее сводило от напряжения и неудобной позы. Собрав тетради в стопку, я повернулась и попыталась встать. С первого раза у меня это сделать не получилось, а со второго помогли исключительно крепкие словечки и изрядная доля упрямства.

Что примечательно, больше я на себе не ловила злых взглядов. Взоры девушек наполнились искренней жалостью к обманщице, что еще больше распаляло мою и без того беспокойную совесть.

Мне моя идея уже перестала нравиться.

Но приходилось доигрывать до конца.

Выбравшись в общий холл, изрядно прихрамывая, я пошла вслед за остальными. Сейчас у нас по расписанию значилась уборка особняка, что совсем не радовало. Убираться и хромать было проблематично, а не убираться я не могла: да меня бы совесть окончательно ногами запинала.

– Веролика, задержись, – окликнул меня директор.

Именно в этот момент я почему-то отчаянно не хотела на него смотреть, но обернуться пришлось. Жестом предложив мне занять ближайшее кресло, мужчина опустился передо мной на одно колено. За тем, как Эльдертарион снимает с моей “больной” ноги ботинок, я наблюдала с огромным изумлением. Даже ойкнула не сразу, а с опозданием, чему имсит тотчас нахмурился.

– Веролика, объясни мне, зачем ты продолжаешь лгать? – его голос был требовательным, на грани злости.

И я, как ни странно, ответила ему тем же:

– Может быть, потому, что я хотела еще раз побыть с вами наедине?